Возлюбленные Джанин
Шрифт:
Питер и Никко встретились лицом к лицу в ярко освещенной гостиной «Этуаль». Вокруг было полно людей, и Питеру пришлось немного обуздать свой гнев. Он остановил танцовщика, который собирался крадучись проскользнуть мимо него, увидев бледное решительное лицо Питера.
— Одну минуту. Я должен с вами поговорить.
— Черт, — прошептал Никко. Его всегда… хотя он не признался бы в этом… втайне терзал страх, что узнают о его преступлении и что Питеру однажды станет известно о том, что он убил Деррика Уиллингтона. Тогда старший Уиллингтон постарается, чтобы
— Да. Вы можете объяснить смысл тайной встречи пару часов назад рядом с этим отелем с моей женой и причину, по которой она отдала вам наличными пятьдесят фунтов? Я хочу услышать объяснение.
Питер говорил тихо. Так тихо, что любой в этой полной людей гостиной, где веселые компании собрались выпить коктейли, скорее всего, подумал бы, что он беседует с этим знаменитым и красивым танцовщиком о погоде. Но Никко почувствовал, что за мягким, словно убаюкивающим голосом таилось лезвие ножа.
«Боже, кто рассказал Уиллингтону, — в панике думал он. — Не могла же Джанин сдуру все выболтать…»
Словно в ответ на его раздумья, Питер сказал:
— Я узнал это… не от моей жены… хотя она не стала отрицать. Ответьте мне, пожалуйста. Какое объяснение вы можете предложить?
Никко теребил свой белый галстук. Его изворотливый мозг лихорадочно работал. Кто-то — он не знал кто — подсматривал за ними. Но Джанин не стала ничего объяснять. Очень хорошо. Он объяснит сам. Он не расскажет Уиллингтону правду. Иначе больше никогда не сможет шантажировать Джанин. А ему необходимы деньги. Он не должен позволить Джанин освободиться от него. Губы Никко изогнулись в печальной улыбке.
— Уиллингтон, мне очень жаль, что вы об этом узнали…
— Не сомневаюсь, — сквозь зубы выдавил Питер. Ему вдруг захотелось изо всей силы ударить этого типа, немедленно, в этой самой гостиной, и разбить в кровь его красивое холеное лицо. Он ненавидел этого танцовщика даго. И половина его ненависти объяснялась первобытной ревностью. Ведь он любил Джанин и приходил в ярость от ее бывшей страсти к Никко.
— Вы не совсем поняли, — тихо сказал Никко. — Не знаю, что вы себе вообразили насчет этих денег, но могу рассказать вам правду. Бедное дитя, Джанин не хотела, чтобы вы знали. Ей было так стыдно…
— Стыдно… почему?
— Потому что когда-то она взяла у меня взаймы.
— Взяла взаймы у вас?
— Да. Давным-давно… э… целую вечность назад… когда мы были партнерами. У Джанин не было денег. Ей понадобились наличные, и я одолжил ей пятьдесят фунтов. Ей очень хотелось вернуть долг. Сегодня вечером она расплатилась. Джанин сказала мне: «Никко, это конец нашей дружбы, потому что я люблю своего мужа… но я хочу освободиться от моего долга». Бедная малютка… — Никко вздохнул и покачал головой. — Я не хотел брать деньги, Уиллингтон, но она настаивала. Я понимаю, ей хотелось таким образом со мной расквитаться, и я подчинился.
Питер уставился на него. Его сердце освободилось от груза подозрений, гнева и ревности. Он был вне себя от счастья. Питер устыдился самого себя. Боже милостивый! Так вот в чем дело! И ей было слишком стыдно в этом признаться. Бедная
Лицо Питера пылало. Синие глаза сверкали. Теперь он смотрел на танцовщика безо всякой ненависти.
— Вижу… понимаю. Я вел себя как дурак. Все в порядке. Оставьте себе эти пятьдесят фунтов, разумеется. Спасибо за то, что вы мне все рассказали.
— Не стоит благодарности. Сожалею, если вас это расстроило. А теперь прошу прощения… меня ждет дама…
Питер повернулся и пошел в свой номер… сгорая от стыда. Этот парень оказался не таким уж плохим. А он, Питер, показал себя ревнивым идиотом. Черт бы побрал Клэр! Это она ему внушила, что за его спиной творится неладное, это она так коварно воздействовала на его чувства. Он ворвался в гостиную, где оставил жену, и обнаружил, что она по-прежнему сидит в кресле и пристально смотрит прямо перед собой с видом человека, у которого разбито сердце. К изумлению, лицо Питера вновь сияло счастьем, Он упал на колени, схватил жену за руки и прикоснулся к ним в нежном поцелуе:
— Любимая… прости меня. Каким дураком… какой ревнивой свиньей я был. Мне чертовски жаль, милая… честно. Может быть, ты попробуешь понять и простить меня?
Ее щеки порозовели. Джанин выпрямилась, ее сердце глухо забилось.
— Что… почему? — заикаясь, произнесла она.
— Никко мне все объяснил, моя дорогая… насчет того старого долга, Почему ты мне не сказала, глупое дитя? Почему ты не сказала, что когда-то взяла у него взаймы и хотела расплатиться? Я бы тут же отдал за тебя долг. Ты меня боялась? Моя милая… неужели я такой страшный?
Он обнял ее, и Джанин не сопротивлялась. Она безмолвно прижалась к его груди, закрыв глаза, и чувствовала, как Питер покрывает поцелуями ее волосы, губы, шею. Она испытывала изумительное чувство от его поцелуев, но в то же время не могла не думать, в смятении и изумлении от случившегося: «Так вот что сказал ему Никко! Он спас меня. Но почему? Опять что-то затевает?»
Джанин не знала, в чем дело. Ей было почти все равно. Она чувствовала слишком большое облегчение, потому что опасность миновала. Ее переполняло счастье, оттого что Питер вновь держал ее в объятиях и оттого что он страстно в нее влюблен.
Глава 3
Теплым июньским днем, две недели спустя, в Кройдонском аэропорту приземлился самолет из Франции. В числе пассажиров на его борту были мистер и миссис Питер Уиллингтон. Их встречал шофер Питера. Чета Уиллингтон решила провести ночь в городе — Питеру предстояло заняться делами. На следующий день они собирались поехать в Сассекс, в Лаллион-Хаус, родной дом Питера, красивый особняк в елизаветинском стиле.
За эти четырнадцать дней — с тех пор, как они покинули южную Францию, — сбежали, «как влюбленная пара», вспоминая, шутил Питер — Джанин познала необыкновенное счастье настоящей любви. И она почувствовала, уезжая с Питером с экзотического юга в Париж, что тени прошлых недоразумений остались позади, а они с Питером вышли на солнечный свет. Солнечный свет счастья. Когда их рейс приземлился в Кройдоне, шел дождь. Ну и что? Какая разница, что целый день идет дождь или что Англия не обладает очарованием Монте-Карло и Парижа? Это ведь Англия… дом Питера… ее дом.