Возмещение ущерба
Шрифт:
Вот он, шалаш на дереве, подумала Дана, вспомнив, что сказала Логану у себя дома.
Вероятно, имея в виду тот же их разговор, Логан заметил:
— Сара любила природу. Любила карабкаться куда-нибудь в горы, взбираться на деревья — в общем, лезть вверх. Она говорила, что, глядя сверху, обретаешь иную перспективу. — Логан помог Дане снять пальто и повесил его в шкаф возле входной двери.
— Невозможно представить себе, как можно было придумать такое, — сказала Дана.
— Частично это было по желанию, а частично — по необходимости, — пояснил он, возвращаясь в комнату. —
— Чем же она занимается? — спросила Дана, смущенно припоминая, что раньше Логан сказал, что не женат.
— Училась она на архитектора, а по натуре была настоящим художником. — Он обвел рукой стены. — Эти картины — тоже ее работы.
На стенах были развешаны абстрактные полотна. Дана подошла к одному из них.
— Она и живописью занималась?
— До самого последнего дня.
Оторвавшись от картины, Дана поглядела на него.
— Сара умерла пять лет назад.
— Простите. — Теперь картины показались ей значительнее и интереснее, и, задавшись вопросом о времени их создания и не додумав свою догадку до конца, она спросила:
— Выходит, она не успела?..
— Пожить здесь? — докончил за нее Логан. — Нет. Не успела. Я начал строительство уже после ее смерти и за пять прошедших лет успел сделать лишь вот это. Времени закончить все мне не хватило, но я обязательно закончу. Это занимало мои мысли, отвлекало меня, помогало забыться, когда я в этом нуждался. Теперь же это помогает мне помнить.
— Не могу поверить, что вы все это сделали. Это поразительно.
— Для некоторых самых сложных работ я нанимал людей. Сложнее всего было поднимать сюда тяжелое оборудование, — сказал он, стараясь, чтобы слова его не звучали хвастовством. — Приходилось использовать допотопные методы строительства и воздвигать леса.
— Это впечатляет.
— Можно сказать, что мной двигала любовь, и потому я придавал значение каждой мельчайшей детали и делал все очень тщательно. К тому же я очень боялся древесного жучка. Вот почему все это длилось дольше, чем должно было бы. Но я чувствовал свою обязанность перед Сарой создать нечто превосходное. Ведь это был последний из ее замыслов. — Он взглянул на часы и, похоже, засуетился. — Кухня на втором ярусе. Берите все, что найдете в холодильнике и ящиках. Боюсь, найдете вы немного, — сказал он и вышел.
— Не беспокойтесь. — Дана взяла в руки стоявшую на приставном столике фотографию. Майк Логан, сидя на корточках, обнимал женщину в каталке; голову женщина криво склонила набок, рот ее был полуоткрыт, руки и ноги скрючены.
— Это Сара, — сказал, входя в комнату, Логан.
Дана поставила фотографию на место.
— Простите. Я не должна была…
Он мотнул головой.
— Я пригласил вас к себе, Дана, а фотография стоит так, чтобы ее видели. Сара умерла от осложнений, вызванных мышечной дистрофией. — Он опять взглянул на
— Конечно. Я прекрасно проведу здесь время. Поезжайте. И не спешите.
— Я вам позвоню попозже. И пошлю сюда патрульную машину. — Он поднялся по ступенькам к входной двери. — Наверху, во второй нише справа, — комната для гостей. Только будьте осторожны на мостках. У меня не было времени все как следует приладить. Некоторые еле держатся. Ходить там можно, только прыгать и трясти их нельзя.
— Не думаю, что я займусь тут прыжками, Майк.
Он улыбнулся.
— Полотенца — под умывальником в ванной, если захотите принять душ.
— Это соблазнительно, но больше меня интересует компьютер с доступом в Интернет.
— Мой кабинет наверху. — Он ткнул пальцем в сторону западной ниши. — Оттуда вид — лучший во всем доме. Там вы увидите стол с откидной крышкой и Интернет с дистанционным пультом. Но все-таки лучше отдохните, вы уже целую неделю крутитесь как белка в колесе.
— У меня впереди еще много времени для отдыха, Майк.
Он сдержанно кивнул.
— Попозже я позвоню. — Она проводила его к двери. — Вы ведь не ляжете сразу, правда? — В ответ она лишь улыбнулась. — Заприте за мной дверь.
— Все будет в порядке, Майк. Да и кто меня здесь разыщет?
41
Рыбный ресторан и бар Маккормика на углу Четвертой авеню и Коламбия-стрит в центре Сиэтла были весьма популярны. Расположенные рядом с окружным судом и новенькой ратушей, они разместились в здании, где раньше был отель «Окленд». Построенное еще в 1897 году красно-кирпичное здание и снаружи и внутри сохранило явные следы стиля «fin de siecle». [1] Убранство ресторана включало отделанные деревянными панелями кабинеты, позолоту и бронзовые инкрустации на потолке, затейливые лампы, белый плиточный пол и темно-зеленые приспущенные шторы на окнах, выходящих на улицу. Логан объявил метрдотелю, что у него назначена встреча в баре, и тот указал ему наверх и вправо, где, если подняться на три пролета лестницы, попадаешь в бары — обычный, а если угодно, устричный. Логан сел в уголке обычного с тем, чтобы наблюдать входивших. Висевший над ним на стене календарь вел отсчет дней, остававшихся до дня святого Патрика. Отклонив предложенное ему барменом меню, он заказал колу и вперился в экран телевизора, вделанного в стену несколько выше огромного чучела лосося.
1
Конец века (Фр.)
Просидев так несколько минут, Логан почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Мужчина, стоявший у него за спиной, был коренаст и тучен, той комплекции, которая приобретается избыточной пищей и выпивкой. Складки подбородка выпирали из воротничка, свисая чуть ли не до узла галстука.
— Вы Логан?
Логан не видел, чтобы мужчина входил в дверь, из чего заключил, что появился тот из боковой двери, из устричного бара. Голова мужчины казалась огромной даже по сравнению с его внушительным животом. Пучеглазый, с приплюснутым носом и залысинами на лбу, он походил на обряженного в костюм борова.