Возмездие (Ангел смерти, Наперегонки со смертью)

Робертс Нора

Он шагнул вперед, но Ева его остановила.

– Не лезь! – Она отперла дверь и вошла.

Барменша, любившая танцевать, висела под потолком. Носки ее туфель почти касались опро­кинутой табуретки. Шнур впился ей в шею, и из раны пролилась кровь – еще свежая. Правый глаз Дженни был выколот.

Музыка играла из проигрывателя под столом. На полу стояла статуэтка. Мраморная Дева Ма­рия была развернута лицом к погибшей.

– Грязный ублюдок! Подонок! – Лицо Рорка потемнело от гнева. Он ринулся вперед, оттолк­нув

Еву, но она успела схватить его за рукав. – Убери руки! – Взгляд его был холоден и жесток. – Убери!

– Нет. – И она поступила так, как должен был в этой ситуации поступить полицейский, – отбросила его к стене и придавила горло лок­тем. – Ее нельзя трогать. Ты меня понимаешь? Ее нельзя трогать. Она умерла. Ты ничем не мо­жешь помочь. Все остальное – мое дело. Посмот­ри на меня, Рорк. Посмотри на меня!

Он слышал ее голос как будто издалека, но потом все-таки оторвал взгляд от женщины, ви­севшей посреди комнаты, и посмотрел на жену.

– А теперь позволь мне сделать то, что могу сделать для нее я. – Ева говорила ласково, но твердо, так, как говорила с любым пострадавшим. Ей хотелось обнять его, прижаться щекой к его щеке, а вместо этого она локтем прижимала его кадык. – Ты не должен ничего трогать на месте преступления. Тебе надо отсюда выйти.

Рорк с трудом отдышался, сфокусировал взгляд.

– Он оставил табуретку. Поставил ее так, что­бы она касалась ее кончиками туфель. Она была жива, пока у нее хватало сил опираться на табу­ретку! Она, наверное, задыхалась, сердце выпры­гивало из груди, но, пока она сохраняла равнове­сие, она жила. Должно быть, она старалась изо всех сил…

Ева отвела локоть, положила руки ему на плечи.

– Твоей вины здесь нет.

Рорк отвернулся и заставил себя снова взгля­нуть на Дженни.

– Когда-то мы любили друг друга, – сказал он чуть слышно. – По-своему… Мы не задумыва­лись о будущем, а просто делились тем, что нам обоим было нужно. Я не буду ее трогать. И тебе мешать не буду.

Ева отступила, он шагнул к двери и сказал, не глядя на нее:

– В живых я его не оставлю. Ты его найдешь или я, но в живых я его не оставлю.

– Рорк!

Он молча покачал головой. Их взгляды встре­тились, и в его глазах Ева прочла приговор, не подлежавший обжалованию. Потом он быстро вышел, прикрыв за собой дверь.

Пообещав себе, что поговорит с ним при пер­вой же возможности, Ева на мгновение прикрыла глаза, пытаясь унять бившую ее дрожь. Потом она достала рацию, передала сообщение в диспетчер­скую и позвонила Пибоди – просила принести чемоданчик со всем необходимым для досмотра.

Глава 9

Рорк вышел из здания и увидел Пибоди, кото­рая в одной руке несла чемоданчик, а другой дер­жала за руку мальчика. Рорк подумал, что с ее стороны это очень предусмотрительно. Мальчиш­ка с такими плутовскими глазами

вряд ли будет сидеть и ждать с четырьмя долларами в кармане, пока с ним побеседуют полицейские.

Он велел себе забыть то, что видел две минуты назад, и сосредоточиться на настоящем.

– Пибоди, у вас, я вижу, обе руки заняты.

– Ага, – вздохнула она. – Служба помощи несовершеннолетним обычно не торопится. – Она с тоской взглянула на отель. Если Ева велела принести чемоданчик, значит, там, наверху, – место преступления, которое надо обследовать. А ей вместо этого приходится работать нянькой. – Полагаю, ребенка туда вести не следует. Может быть, вы отнесете лейтенанту чемоданчик?

– Я, пожалуй, побуду с мальчиком.

Пибоди расплылась в благодарной улыбке.

– Это даже лучше! – Она буквально с рук на руки передала Рорку мальчика. – Только не поте­ряйте его, – предупредила она на ходу.

Рорк и мальчишка оценивающе посмотрели друг на друга.

– Учти, я бегаю быстрее, – сообщил Рорк, догадавшись о его намерениях. – Кроме того, я опытнее. – Рорк наклонился и погладил котен­ка. – Как его зовут?

– Соня.

– Что ж, не самый сообразительный из гно­мов, зато самый добродушный, – улыбнулся Рорк. – А тебя как зовут?

Мальчик удивленно посмотрел на Рорка: боль­шинству взрослых, которых он знал, был известен только наркотик «Белоснежка».

– Кевин, – ответил он и немного успокоился, увидев, как мурлычет под рукой Рорка Соня.

– Рад с тобой познакомиться, Кевин. Я – Рорк.

Он протянул руку мальчишке, и тот, польщен­ный таким обращением, с достоинством подал ему свою.

– Как ты думаешь, Соня голоден?

– Наверное.

– Здесь неподалеку стоит торговка с тележ­кой. Прогуляемся?

– Ему нравятся соевые хот-доги. – Кевин се­менил рядом с Рорком, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Свежий синяк на пол-лица вы­делялся огромным ярким пятном на бледном ли­чике.

– Единственный достойный выбор для знаю­щего толк в еде!

– Смешно вы говорите.

– Это – лучший способ заставить людей по­верить, что ты говоришь что-то ужасно важное.

Он держал мальчишку за руку, а когда они по­дошли к тележке, отпустил его, и Кевин радостно ринулся к прилавку, на котором были выставле­ны хот-доги и булочки.

– Я тебе говорила, чтобы ты здесь не ошивался! – Продавщица замахнулась на Кевина, но тот ловко увернулся и отпрыгнул в сторону. – Я мальчишкам-грязнулям не подаю! – Она схва­тила огромную двузубую вилку и принялась ею размахивать. – Будешь вертеться под ногами, я твою кошку на части разрублю и печенку изжарю!

– У меня есть деньги! – Кевин прижал к себе котенка, но не отступал: у него живот подводило от голода.

– Ага! Расскажи кому-нибудь еще. Иди по­прошайничай в другом месте, не то опять синяк заработаешь.