Возмездие (изд.1972)

Насибов Александр Ашотович

Аскер напрягся, высвободил правый локоть и нанёс им резкий удар в лицо гитлеровцу. Торп ответил ударом головы и разбил Аскеру губу. Рука Торпа скользнула по земле и нащупала пистолет. В тот же миг Аскер стиснул запястье Торпа. Тяжело дыша, с искажённым от напряжения лицом, Торп пытался преодолеть сопротивление противника, направить в него пистолет. Но

у Аскера было преимущество: рука его опиралась о землю, локоть же Торпа висел в воздухе. И вот медленно, очень медленно ствол оружия начал поворачиваться в сторону Торпа.

Выстрел словно подбросил Торпа.

Пошатываясь от слабости, Аскер поднялся, ступил на раненую ногу и потерял сознание.

5

Авиационный генерал, передав пятёрке бомбардировщиков приказ начать инсценировку налёта на автоколонну, связался затем с другими группами самолётов. Все они были на подходе к назначенным объектам.

В соседней комнате генерал Лыков вёл радиоразговор с капитаном Люлько.

— Готовы? — спросил Лыков.

— Готовы и ждём, — последовал ответ.

— Ждите. Помощники вот-вот подойдут. Как только они сработают, начинайте и вы.

— Все ясно.

— А груз на колёсах, уже в пути.

— Понял.

Вместе с радистом и передатчиком капитан Люлько находился в окопе, неподалёку от аэродромных строений. Сюда с наступлением темноты перебрались из оврага десантники первого отряда. Группы воздушных бойцов были нацелены на наиболее важные объекты аэродрома, почти все, впрочем, разрушенные — выполняя приказ, советские бомбардировщики ещё неделю назад разбили здесь все, кроме взлётно-посадочной полосы.

И вот — аэродром, пустынный, безмолвный, лежит перед десантниками. Но они знают: аэродром живёт — действуют ремонтники, уцелела рота охраны, хотя охранять ей, собственно, нечего, ибо бензохранилище взорвано и за отсутствием горючего аэродром самолётов не принимает.

Подполз командир десантников.

— Связь была? — шёпотом спросил он.

— Да. Сейчас прилетят. С минуты на минуту.

— А колонна?

— В пути. Ходу ей сюда около часу, а то и меньше.

Атаке аэродрома десантниками должен был предшествовать налёт бомбардировщиков. Конечно, десант был достаточно силён, чтобы захватить аэродром самостоятельно. Но в этом случае гарнизон аэродрома мог передать по радио, что атакован наземными силами. А это раскрыло бы противнику смысл операции — захват аэродрома. Появление же самолётов было делом обычным и не могло особенно встревожить немцев.

Итак, десант ждал.

Прошло четыре долгие минуты. Послышался шум моторов самолётов.

— Они, — сказал Люлько.

Рокот нарастал. Десантники включили фонарики. Лучи их, направленные из укрытий вверх, были видны только с воздуха. Пунктир из световых точек обозначил позиции советских воинов.

Главной задачей бомбардировщиков было уничтожение аэродромного узла связи, надёжно укрытого под землёй и уязвимого лишь в случае прямого попадания. Но где искать цель, если все внизу затаилось в непроглядной чернильной тьме?

Все

же объект был показан. Вспыхнули две ракеты. Выпущенные за пределами аэродрома, с разных мест, они стремительно пронеслись над полем. В какой-то точке трассы их скрестились. Там и находился узел связи. Самолёты засекли объект, осветили и сбросили на него серию тяжёлых бомб. Обработке с воздуха подверглись и другие объекты, в том числе оборонявшие аэродром мелкокалиберные зенитные автоматы и спаренные пулемёты.

Высоко вверху вспыхнула самолётная ракета. Это был сигнал: бомбардировщики, закончив работу, уходят.

Бойцы поднялись из укрытий и устремились к аэродрому.

Глава двадцать седьмая

1

Дежурный радист узла связи гестапо Карлслуста, пожилой шарфюрер с Железным крестом, вскочил со стула, сорвал наушники и, забыв выключить рацию, опрометью кинулся из аппаратной. Он промчался по коридору, сбежал, прыгая через ступеньку, по лестнице, рванул ручку двери кабинета руководителя управления.

Сидевший за столом оберфюрер удивлённо поднял голову. Тяжело дыша, радист положил на стол лист бумаги с записью того, что успел передать Торп. Оберфюрер пробежал глазами бумагу.

— Хочу добавить. — Шарфюрер переступил с ноги на ногу. — Штурмфюрер Торп говорил так, будто кто-то ему мешал, будто он с кем-то боролся. И на полуслове — конец!..

— Значит, помешали?

— Да, господин оберфюрер.

— Русская разведка, — пробормотал оберфюрер, встал, дёрнул, плечом. — Но что она может, русская разведка? Ну, три, четыре агента. А у группенфюрера Упица десятки людей!

— Штурмфюрер Торп, видимо, имел основания. Он говорил, и в голосе его звучала смертельная тревога — я это почувствовал, господин оберфюрер.

— Ладно, идите к себе. Эфир слушать непрерывно!

Радист выбежал из кабинета.

Оберфюрер подошёл к висящей на стене карте, отыскал лесок, в котором был расположен тайник. Итак, колонна грузовиков с архивами вышла в два часа ночи. Сейчас два часа и девятнадцать минут. Можно предположить, что за это время грузовики проехали километров десять. Оберфюрер прикинул место, где, по расчётам, должна была находиться колонна, отчеркнул ногтем косой крест на карте. Какая же опасность могла подстерегать там колонну?…

Зазвонил телефон. Командование ПВО сообщало: на аэродром «Шварцензе» произведено нападение. Сначала его бомбили самолёты противника, а сейчас атакует отряд наземных войск. Донесение передано рацией зенитной батареи, которая расположена близ аэродрома. Батарея разбита бомбами, но рация уцелела — она вынесена далеко за пределы огневой позиции, замаскирована.

Оберфюрер бросил трубку на рычаг. И почти сразу же телефон зазвонил вновь. Дежурный по штабу противовоздушной обороны докладывал, что над аэродромом «Шварцензе» вновь появились самолёты противника. На взлётно-посадочной полосе отмечено движение, видны огни; похоже, что идёт подготовка к приёму самолётов. Пункт связи батареи атакован — передав это, рация прервала работу.