Возмездие (Сб.)
Шрифт:
Позже он стал жокеем, участвовал в крупных скачках, на которых собиралась берлинская знать, даже брал кое-какие призы.
Здесь Фегелейн, за всю свою жизнь не прочитавший ни единой книги и едва способный поставить подпись в платежной ведомости, показал себя тонким политиком: он стал ухаживать за некоей девицей по имени Гретель. Девица не имела ни капиталов, ни титулованных родителей. Какие же необыкновенные достоинства обнаружил в ней конюх и жокей?
Вскоре это выяснилось. Все ахнули, когда сопровождаемая Фегелейном Гретель появилась в ателье нацистского
Ассистентка фотографа нежно поцеловалась с Гретель, затем облобызала и самого Фегелейна.
Ассистентку звали Ева Браун. Недавно она стала любовницей фюрера. Гретель была ее сестрой.
Сияющий Фегелейн покинул фотографию. Сопровождаемый завистливыми взорами, он бережно вел под руку сокровище, ниспосланное ему провидением.
У Гретель — бурный темперамент. Она действует не покладая рук. Фегелейн принят в НСДАП, вступает в СС. О нем толкуют, пишут в газетах. Как говорится, на глазах изумленной публики он шагает, нет — скачками взбегает по лестнице карьеры! И вот уже он — генерал СС и доверенный сотрудник всесильного Гиммлера.
Так вышел в люди Герман Фегелейн.
В совместной с Канарисом поездке он выполнял весьма деликатную миссию. Официально Фегелейн был назначен участвовать в переговорах с Франко, ибо Гитлер поручил это абверу и РСХА. [41] Фактически же рейхсфюрер СС и глава полиции безопасности Генрих Гиммлер послал его с единственной целью — не спускать с Канариса глаз. В последнее время Гиммлер стал пристально наблюдать за «черным адмиралом», ибо заполучил весьма важную информацию. Фегелейн должен был добиться, чтобы его (а значит, и Гиммлера) Канарис посвятил в сокровенную тайну абвера. Этой тайной были управляемые торпеды, Абст и его логово.
41
РСХА — Главное имперское управление безопасности.
Еще неделю назад Фегелейн не знал, как приступить к делу. А позавчера выполнил трудное поручение своего свирепого патрона.
В тот день он только что пообедал, как вдруг позвонил германский посол в Мадриде фон Шторер. Он сообщил: на имя Фегелейна получена срочная шифровка.
Через полчаса, запершись в одной из комнат посольского особняка, Фегелейн приступил к изучению длинных колонок цифр, едва уместившихся на нескольких листах бумаги. Дело двигалось медленно, хотя за последние годы генерал значительно преуспел в грамоте. Трудность заключалась в том, что документ был зашифрован особо сложным кодом, ключ к которому имели лишь двое — Гиммлер и он.
И вот над столицей Испании ночь, все в посольстве отправились на покой, а Фегелейн, закончив работу, сидит за столом, бледный, с остановившимися глазами. Впервые жалеет он, что покинул конюшню. Среди лошадей было не в пример покойнее. А здесь… В самом деле, страшно подумать, что произойдет с ним, если Гитлера уберут! Случись такое — и он погиб. Да и рейхсфюреру
Часы на столе мелодично отзванивают полночь. Пора в постель. Надо выспаться, чтобы встать со свежей головой.
Фегелейн тяжело поднимается с кресла, лист за листом сжигает шифровку, тщательно перемешивает пепел и спускает его в канализацию…
Утром у него был продолжительный разговор с Канарисом. Вот запись.
Фегелейн. Здравствуйте, адмирал. Хорошо выспались?
Канарис. Вы пришли спросить меня об этом?
Фегелейн. Да… Но не только…
Канарис. Тогда не тяните.
Фегелейн. Ладно. Так вот, это случится завтра.
Канарис. Что именно?
Фегелейн. То, что задумали в Смоленске ваши единомышленники, уважаемый адмирал.
Канарис. Я все еще не понимаю.
Фегелейн. Ах, все еще не понимаете! Тогда поясню. Я имею в виду акцию фон Трескова.
Канарис. Пожалуйста, продолжайте.
Фегелейн. Значит, вы все признаете?
Канарис. Я силюсь понять, к чему вы клоните.
Фегелейн. Так. Силитесь понять… Месяц назад вы побывали в Смоленске. Это правильно?
Канарис. Разумеется. Я провел там неделю.
Фегелейн. Вы ездили по делам службы?
Канарис. В Смоленске состоялось совещание работников абвера. Кстати, вашему шефу хорошо известно об этом.
Фегелейн. Ему известно и другое.
Канарис. Вы говорите загадками, любезный Фегелейн.
Фегелейн. Уж если о загадках, то вы ими битком набиты, адмирал. Что это за штука — мастичная взрывчатка?
Канарис. Вон вы о чем!.. Что ж, это занятная штука. Она вроде замазки — прикрепи ее куда угодно, хоть к тулье вашей шляпы. Затем включается крохотный кислотный взрыватель и… дело в шляпе! Ну-ну, я пошутил! Она не действует против моих друзей. Мы вернемся в Берлин, и я охотно покажу ее вам. Хотите с ней познакомиться?
Фегелейн. Сдается мне, что познакомиться с ней можно не только в Берлине, но и еще кое-где. Скажем, в Смоленске! Или я ошибаюсь?
Канарис. Ошибаетесь, любезный Фегелейн. Вы так далеки от истины!..
Фегелейн. Но вы сами доставили ее в этот город!
Канарис. Снова ошибаетесь.
Фегелейн. Нет, черт возьми, не ошибаюсь. Вы вручили ее не то начальнику штаба армейской группы «Центр» генералу фон Трескову, не то одному из ваших людей — Гансу фон Донани или Фабиану фон Шлабрендорфу.
Канарис. Вы битком набиты ложью, любезный Фегелейн. Фантазер, каких свет не видывал.