Возмездие
Шрифт:
Встав напротив едва ли не трясущейся женщины, я вперился в нее своим тяжелым взглядом, от которого ее нижняя губа начала подрагивать.
— К-кто в-вы вообще так-к-кой?! — Сильно заикаясь пробормотала она, пытаясь отступить подальше.
— Я ваш судья.
Опустившаяся после моего ответа напряженная тишина прерывалась только едва слышимыми переборами музыкального сопровождения и звоном выпавшего из чьих-то ослабевших рук бокала.
Глава 10
— Вы
— Д-да…
— Тогда скажите, сколько раз вы подбирали детей по медико-социальным характеристикам по просьбам Ирины Свиридовой? Ах, простите, уже Шулегиной. Сколькие из ваших воспитанников попали на операционный стол, как доноры органов, а сколькие оказались в рабстве?
— Я… я не пон-нимаю, о чем в-вы…
Я небрежно вскинул руку, затыкая эту неумелую лгунью. Фальшь ее слов неприятно царапнула по моему восприятию, и мне сразу же захотелось сделать ей за это очень-очень плохо. Ну ведь очевидно же, что я прекрасно осведомлен о том, о чем говорю, зачем так глупо отпираться?
— Хочу чтобы вы все уяснили одну маленькую деталь. — Обратился я сразу ко всем гостям. — Вы не сможете от меня ничего скрыть, потому что я вижу ваши жалкие душонки насквозь. Даже не стоит и пытаться мне врать. Ах, да… и еще кое-что…
Я призвал труп Шулегиной, приказывая ей подойти ко мне.
— Ирочка, — нарочито мягко произнес я, работая на страх собравшейся здесь публики, — покажи своим друзьям, насколько серьезно я настроен.
Сегодня я собирался устроить тут небольшое шоу-эксперимент. О том что боль, предшествующая смерти, многократно увеличивает выброс Силы, я уже знал. О действии сильного эмоционального потрясения на объемы исходящей энергии тоже, спасибо Далхану за этот опыт. А сейчас я хотел понаблюдать, как же все-таки умирает человек, который долго и безумно боялся перед тем, как покинуть этот мир.
Подчиняясь моей воле, Шулегина достала из маленькой дамской сумочки компактный пистолет и поставила курок на боевой взвод. Гости, увидавшие в стройной женской ручке оружие, явственно запаниковали. Это было понятно и без всякой эмпатии. Кто-то вскрикнул, кто-то испуганно запричитал, а некоторые глупцы даже попытались сбежать. Но, конечно же, их нелепая попытка была обречена на провал, потому что недремлющие легионеры жестко схватили их и возвратили в центр зала раньше, чем незадачливые беглецы сделали десяток шагов.
Почуяв над собой силу, гости основательно перетрусили, и теперь это сборище стояло, боясь шевельнуться или подать голос, чем еще более стойко ассоциировалось у меня со стадом овец. Они словно завороженные смотрели, как Шулегина подносит дуло взведенного пистолета к голове и с силой вдавливает ствол себе под нижнюю челюсть, натягивая бледную кожу.
Выдержав театральную паузу, в течение которой собравшиеся затаили дыхание, Ирина нажала на спуск. Хоть все и так этого ждали, но грохот выстрела все равно заставил пугливо
Они наблюдали за тем, как голова вдовы Свиридова дернулась назад, орошая полдесятка человек кровью и ошметками разлетевшегося мозга. Пуля успела повернуться боком, и из-за этого темя вдовы раскрылось, подобно отвратительному кровавому цветку, у которого вместо лепестков были ассиметричные осколки черепа.
Несколько жутких и томительных секунд её тело стояло, давая во всей своей тошнотворной красе разглядеть держащиеся на лоскутах кожи и запутавшиеся в лианах длинных светлых волос обломки костей. Из носа и рта женщины густым потоком хлестала темная кровь с мелкими кусочками мягких тканей, разорванных в клочья ударной волной пороховых газов, и это зрелище заставило нескольких гостей с натужным утробным рыком опорожнить свои желудки.
С глухим звуком труп Шулегиной завалился на спину, гулко стукнув полупустым черепом об твердый пол, и это падение словно стало сигналом к началу всеобщего безумия. Женщины и мужчины визжали и вопили на одинаково высоких нотах, терзая мой несчастный слух и вместе с тем радуя своим липким ужасом воспрянувший темный дар.
Мои легионеры, попавшие в водоворот этих страстей, в настоящее время могли, наверное, крошить в голых ладонях камни, перетирая их в пыль. Они играючи ловили и поднимали в воздух обезумевших от страха беглецов и, крайне осторожно похлопывая их по спинам, лицам и мясистым частям тела, возвращали ко мне. Однако, не смотря на все предосторожности и сдержанность, от этих шлепков гости покрывались стремительно опухающими гематомами и фиолетовыми синяками. Позволь я покойникам вложить чуть больше силы в свои удары, то по залу начнут летать оторванные человеческие головы, как запущенные с ноги волейбольные мячи. Хотя, быть может, дойдет и до этого, но сейчас так поступать было еще рано, эксперимент ведь только начался…
Когда трусящихся от зрелища кровавого «самоубийства» гостей собрали в кучку и заставили заткнуться, их малодушные взгляды снова сосредоточились на мне.
— Давайте еще раз, Людмила, — я безошибочно вычленил в толпе директрису детского дома, которая тщетно пыталась смешаться с толпой и спрятаться за спинами своих подельников. — Мне повторить вопрос, или вы его помните?
— Я… пом… ню… — трясущимися губами проблеяла женщина, чье имя я позаимствовал в памяти Шулегиной.
— Тогда отвечайте.
Десятки пар глаз следили за нами, а их обладатели содрогались от одной только мысли, что очередь дойдет и до них. Что рано или поздно им так же придется отвечать на мои вопросы, и ценой неправильного ответа в этой викторине будет их жизнь.
— Я не з-знаю точно…
— Вы не считали? Или просто не запоминали? — Продолжал напирать я, подстегивая тугую пружину ее эмоций.
— Я понимала, что поступаю плохо! — Директриса внезапно затряслась в рыданиях и закрыла ладонями морщинистое лицо. — Н-но я не хот-тела об этом д-дума-а-ать! Я гнала от себя эти-и мысли-и!