Возмездие
Шрифт:
Какой же ты наивный мальчишка…
Глава 16
Неумелый, но весьма быстрый удар парня я играючи пропустил мимо своего лица, отступив всего на полшага. Не встретивший цели кулак Антона пролетел в нескольких сантиметрах от меня, увлекая за собой по инерции и своего хозяина, и мне стоило приложить совсем чуть-чуть усилий, чтобы он потерял равновесие и растянулся на земле.
Я легко мог ответить жестче, не в пример более жестче. И с вероятностью в девяносто девять процентов
Встреченная парочка ребят помогла своим обществом мне осознать, что я сам все еще человек. Никакое не высшее существо, которым мнил себя не так давно, никакой не распорядитель судеб, судия или палач. Я простой человек, который когда-то давно свернул не на ту тропу, а сейчас зашел по ней такдалеко, что никаких сил уже не хватит, чтобы вернуться с нее обратно.
Один только лишь короткий разговор с живыми и безобидными людьми, которые не были по самые уши замараны участием в преступлениях, махинациях или коррупционных схемах сумел ненадолго сбросить с моего разума пелену ненависти. Людьми, в чьих душах огонек юношеской наивности и веры в безоблачное будущее еще не угас окончательно…
— Антон, не нужно этого, пожалуйста, — попросил я, наблюдая за тем, как парень вскакивает с земли и предпринимает новую попытку меня атаковать. В этот раз он попытался броситься мне в корпус и обхватить руками за пояс, но я легко толкнул его в плечо, сбивая с траектории, и Антон пролетел рядом, как разогнавшийся бык мимо тореадора.
— Беги! БЕГИ, ДУРА! — Ревел мальчишка на замершую в нерешительности сестру, не обращая никакого внимания на мои слова. А Марина все стояла, как вкопанная, переводя испуганный взгляд то на меня, то на своего брата.
Я чуял, как ей страшно, ощущал, насколько сильно ей хочется сбежать отсюда, однако желание забрать с собой Антона было сильнее этих недостойных чувств. И я осознал так же ясно, как и то, что сейчас на дворе поздняя зима — девушка не сделает и шага, потому что ей претит сама мысль о том, чтобы бросить брата.
— Антон, успокойся, она никуда не побежит, ты ведь сам прекрасно знаешь это. Я чувствую это в тебе.
— Какого хрена тебе от нас надо? — Юноша впервые обратился ко мне с того момента, как попытался напасть. — Зачем ты нам все это показал? Зачем привел сюда?
— Я думал, вы уже догадались.
— Откуда? Мы тебя вообще первый раз видим, о чем мы можем догадываться?!
— Антон… — подала голос Марина, — кажется, это все из-за меня…
— Да о чем ты, Мелкая? Ты-то тут при…
— Я слишком открыто пялилась, Тошка, вот почему нас привели сюда…
Удивительно, но девочка-подросток абсолютно точно сумела проанализировать ситуацию и понять ту причину, по которой я позвал ребят с собой. И это несмотря на то потрясение, что она испытала только что. Как же не хочется их убивать…
— Верно, Марина, — согласно кивнул я без тени улыбки, — мне действительно
— Но… но… — девушка силилась что-то сказать, однако не сумела придумать ни единой хоть сколько-нибудь убедительной причины, по которой я должен был сохранить им жизни. Даже Антон, который с неистовством загнанного волка бросался на меня минуту назад, теперь сник и подавленно молчал. Та легкость, с которой я несколько раз опрокинул его на землю, его если не напугала, то очень впечатлила. Он осознал, что даже против одного меня у него нет ни единого шанса. А уж теперь, когда вокруг нашей компании стали появляться мои хмурые и молчаливые марионетки, совсем было глупо на что-либо надеяться.
Парень затравленно огляделся, отметив несколько безмолвных фигур, что замерли немного поодаль, и снова вперился в меня упрямым взглядом.
— Ты… вы говорили, что для всех вы должны оставаться мертвым. Но ведь все эти люди знают этот секрет, так в чем проблема? Отпустите нас. Парой человек больше, парой меньше. Кто нас вообще станет слушать, когда у нас нет никаких доказательств?
— Не так, Антон. Я сказал, что не могу оставлять живых свидетелей. Все они, — я обвел широким жестом несколько легионеров, что обступили маленький клочок земли, на котором был установлен деревянный крест и временная ограда, — неживые.
— Что? — Голос парня дал петуха и прозвучал настолько тонко, будто это спросила его сестра. — Это же невозможно! Они… нет, я не верю…
— Веришь. Ты в это веришь, и поэтому напуган. Но не бойся, подойди к любому из них, загляни в мертвые глаза.
Загипнотизированный моим голосом, словно сомнамбула, юноша сделал несколько шагов и немигающим взглядом уставился в одного из мертвецов.
— Он не выглядит мертвым… он как обычный человек…
— И все же, он мертв. Это другая грань моего дара, Антон. Та, которую я скрывал и буду скрывать ото всех. Та, из-за которой умерло уже очень много людей, и умрет еще больше. Мне очень жаль.
Юноша, словно не слыша меня, поднял руку и дотронулся до щеки покойника, замершего перед ним.
— Холодный… но мне все равно не верится, что он мертв…
— А ты проверь. Выставь палец.
— Что сделать? — Переспросил парень, оборачиваясь на меня.
Я ничего не стал отвечать, а только лишь продемонстрировал ему оттопыренный указательный палец.
— Антон, не надо… — Марина как будто что-то почувствовала и попыталась отговорить брата. Но тот снова подчинился мне, словно в полубреду.
Едва он повторил мой жест, как до сих пор неподвижный мертвец молниеносным движением дернул своей головой, насаживаясь глазницей на выставленный палец Антона. Мальчишка вскрикнул на одной ноте с испугавшейся Мариной, и от неожиданности плюхнулся на пятую точку, прямо в застывшую слякоть.
Поспешно отползая от легионера, юноша старательно оттирал со своей руки расплескавшуюся по ней стундеобразную слизь, которая наполняла глазное яблоко мертвеца.
— Бл… какого… что за… су…
— Ну скажи, Антон, — над шокированном парнем склонился одноглазый легионер по правой щеке которого стекала мутная жижа с остатками лопнувшего глаза, — разве живой человек сделал бы так?