Возмездие

Хоффман Джиллиан

Последовало долгое молчание. Самоуверенность и наглость исчезли, словно сдулся воздушный шарик. Чавес хмурился, глаза потемнели. Теперь он выглядел обеспокоенным.

— Боже праведный, я и предположить не мог, что это будет такое, такое... большое дело! Откуда я мог знать, что этот мужик окажется Купидоном?! — Чавес запустил пальцы в волосы, и Си-Джей почувствовала, что ее дело вот-вот развалится. — Хорошо. Послушайте, я на самом деле стоял на Шестой, но не в машине, которая была припаркована на углу. Я разговаривал с ребятями-туристами. Они повздорили, я их разнимал. И тут мне поступило сообщение по рации. Анонимное сообщение об

этом мужике в черной машине — сказали, что он перевозит наркотики. Звонивший сообщил, что мужик едет в черном «Ягуаре XJ8» последней модели и направляется на юг по Вашингтон-авеню. И наркотики у него в багажнике.

— Анонимное сообщение? — Си-Джей была поражена. Она впервые слышала об этом.

— Да. Заявитель сказал, что у этого мужика в багажнике два килограмма кокаина и он направляется в аэропорт. И тут я увидел, как этот «ягуар» проносится мимо меня, поэтому я говорю adios ребятам, прыгаю в машину и несусь по Шестой к Коллинз. Там я делаю поворот и возвращаюсь по Пятой, но его нигде нет. Я решил, что он, вероятно, направляется к дороге по насыпи, чтобы ехать в аэропорт, поэтому сам понесся в направлении Макартура и примерно через милю или около того, после Стар-Айленда, я его заметил. Спокоен и невозмутим, черт побери. И я подумал: ну и дерьмо, спокойно катится с наркотой в багажнике, даже не превышает допустимые на шоссе пятьдесят пять миль в час. Поэтому до того, как он выехал с территории нашего подразделения, я заставил его остановиться.

Си-Джей снова села. Во рту у нее пересохло, сердце сильно билось в груди. Дело было плохо.

— Значит, вы не видели, как Бантлинг превышал скорость? Вы приказали ему остановиться, действуя на основании анонимного сообщения? Так?

Чавес ничего не говорил, просто смотрел на бумаги, которые все еще лежали у него на коленях.

— Что конкретно сказан звонивший?

— Я только что вам рассказал. Черный «Ягуар XJ8» последней модели едет по Вашингтон-авеню на юг с двумя килограммами кокаина в багажнике.

— Направляется в аэропорт?

— Направляется в аэропорт.

— А звонивший дал описание водителя? По крайней мере номер машины указал? Он объяснил, откуда у него эта информация? Он сказал что-нибудь, чтобы разумный полицейский поверил: да, водитель является перевозчиком наркотиков!..

Ее голос поднялся чуть ли не до крика, и Си-Джей знала это. Суд всегда скептически воспринимал анонимные сообщения — позвонить может любой, и невозможно подтвердить надежность звонившего и определить, насколько можно ему доверять. А если в подсказке нет достаточного количества деталей и фактов, то нет и достаточных оснований для задержания машины. Черный «ягуар» направляется на юг по Вашингтон-авеню с двумя килограммами кокаина в багажнике — это просто не пойдет.

— Нет. Это все, что он сказал. Времени не было, мисс Таунсенд. Водитель же покидал нашу территорию, и я не хотел его упустить, поэтому и тормознул.

— Нет. Вы уже потеряли его на Шестой. Откуда вы знали, что черный «ягуар», который вы догнали на шоссе Макартура, это тот же самый, который вы видели проносящимся мимо вас по Вашингтон-авеню? Откуда вы знали, что остановленная вами машина — это та, которую имел в виду звонивший, сообщая, что она следует до Вашингтона? И почему решили, что сообщение не было ложным?

Снова повисла тишина.

— Правильно. Вы этого не знали, потому что подсказка была ложной, — и вот это вы теперь понимаете. Именно

поэтому вы мне про звонившего ничего и не сказали. Итак, вы приказали водителю остановиться. Расскажите мне точно, что было потом.

— Я заставил его выйти из машины и попросил предъявить водительское удостоверение и документы на машину. Я спросил, куда он направляется, и он ответил, что в аэропорт. И тогда я спросил, что у него в багажнике. Сумки? Он ответил, что у него с собой только одна большая сумка — на заднем сиденье. А звонивший говорил, что наркотики в багажнике. Водитель мне сказал, чтобы я отвалил. Поэтому я понял: у него там точно что-то есть. Я сказал ему, что на самолет он не успеет, и вызвал ребят из «К-9».

— Что было в сумке на заднем сиденье?

— Одежда, паспорт, ежедневник. Еще какие-то бумаги.

— А когда вы обыскали его сумку?

— Пока ждал ребят из «К-9».

— И запаха тоже не было? Из багажника?

— Нет, был, был! — закричал Чавес. — Воняло какой-то гнилью, как труп пахнет.

— Вы — лжец, полицейский. Вы не уловили никакого подозрительного запаха. И вы, и я это знаем. Вначале вы сказали Мэнни Альваресу, что подумали, будто Бантлинг везет наркотики, а теперь вы сменили пластинку, поскольку никаких наркотиков не нашли. Нигде. Вы также не смогли бы почувствовать запах разложения, потому что жертва умерла всего за день до обнаружения тела. Признайтесь, что захотели заглянуть в багажник потому, что вам не понравился отказ водителя его открыть, и вы знали, что у вас нет прав самому его раскрывать. Десять минут работы — и вы уже крутой парень. Никто не смеет вам отказывать. У вас не было никаких оснований заставлять Бантлинга останавливаться, вы это знаете? Вы даже не удосужились проверить поступившее сообщение. Вы представляете, какое дело сейчас полностью развалили, полицейский?

Чавес встал и стал мерить шагами небольшой кабинет.

— Боже, я не знал, что это окажется Купидон! Я подумал, этот мужик — торговец наркотиками. Может, мне удастся взять наркоторговца, мне самому, одному, просто прислушиваясь к своей интуиции. Мой руководитель практики говорил, что они постоянно орудуют в Майами. Если кто-то не хочет, чтобы ты заглядывал ему в багажник, значит, он там что-то прячет. А там оказался труп, черт побери! Труп! Вы мне собираетесь сказать, что это ничего не значит?!

— Да, именно это я и собираюсь вам сказать, поскольку если вы остановили Бантлинга незаконно и обыск проводился незаконно, то у нас в багажнике нет трупа, вы это понимаете? Ни один суд не станет рассматривать такое дело. Разве вы не учили права в полицейской академии или вы были так заняты, прикрепляя второй пистолет к лодыжке, что забывали слушать?

Они какое-то время сидели молча, дешевые настенные часы отсчитывали секунды и минуты. Наконец Си-Джей спросила:

— Сколько человек это знают?

— Мой сержант Риберо. Я ему все рассказал после того, как мы открыли багажник. И он отреагировал точно так же, как вы. Сказал, что дело пойдет прахом. И затем он сказал, что мы просто не можем отпустить этого негодяя, никак нельзя этого делать. Риберо заявил, что должно быть другое основание для задержания. Это не может быть анонимное сообщение.

— Кто разбил заднюю фару?

Чавес не отвечал и просто смотрел в окно.

— Значит, все знали вы и Риберо?

— Линдерман тоже знает о сообщении. А насколько все плохо, мисс Таунсенд? Меня за это уволят?