Возьми меня в долг
Шрифт:
Она ещё поплатится за то, что сделала.
Одним движением проникаю внутрь. Всего лишь один палец, и то не полностью, а она вскрикивает.
– ТЫ! – едва не задыхается. – Ты! Больной! На голову!
Не знаю, отчего, но её слова меня раззадоривают.
Да, у меня есть жена. Но я не считаю это преступлением. Мне вообще плевать. У нас с ней есть причина быть вместе, но Оливия заигралась. А в остальном… Что хочу, то и делаю.
И вот сейчас…
Я хочу отомстить.
Маленькой, лживой…
В ней туго. Буквально нет места, из-за чего не могу и подключить второй палец. Джинсы мешают. Может… Хм…
Связать бы её. Чтобы не рыпалась. Сама ведь возбуждена, но не даётся. Отрицает тот факт, что хочет того же самого, что и я – секса.
Но ничего. Мы откроем ей правду.
Вытаскиваю из её трусиков ладонь. Отпускаю запястья.
Наблюдаю за тем, как она тяжело дышит и опирается о стену щекой. Покрасневшая, с искусанными губами. Растрёпанная.
И милая.
Сама по себе внешность.
Не посмотрев в её паспорт, дал бы ей восемнадцать максимум. С косметикой она ещё тянула на двадцать, но сейчас… нет. Будто до малолетки домогаюсь. Но ей и мне повезло. Двадцать два.
Опускаю ладонь на талию, дёргаю на себя. На всякий случай закрываю двери. Чтобы никто не зашёл.
До этого… Мы сильно рисковали. Но теперь нет. Я не выпущу её до тех пор, пока она не отработает. Может, сжалюсь, так и быть… Скину тысяч десять-двадцать с долга. Смотря, как хороша она окажется.
– Что ты делаешь? – девчонка пугается, когда по комнате разлетается звук закрытого замка. Я не объясняю. Тяну на себя и за пару секунд дохожу с брыкающейся девчонкой к столу. Поворачиваю к себе спиной.
И пока она матерится на русском (видимо, это он?), прижимаю её бёдра к краю мебели. Опускаю ладонь на спину и давлю. Та, как хрупкая тростинка, сама летит вниз. Ломается под давлением.
Упирается руками о стекло, визжит, а я тем временем спускаю по бедрам ее джинсы. Одним движением.
– Ты не можешь! – поворачивает свою голову и чуть всхлипывает. – У тебя жена! И вообще я… Я не сплю с незнакомцами!
Холодно смотрю в её покрасневшее лицо. От слёз.
Нужно было думать прежде, чем всё это произошло.
– Меня зовут Александр Рихтер, – равнодушно представляюсь. Когда её джинсы оказываются в зоне колен, смотрю на аппетитную попку. Хм, стринги. Явно готовилась к встрече. – Я не люблю сокращений, поэтому никаких «Алекс» или «Саша». Вот теперь мы и знакомы, Виолетта.
Хватаюсь за край трусиков и дёргаю в сторону. Не думая, что ей может доставить это дискомфорт.
Сильно. Резко.
Девчонка вскрикивает, когда от ткани остаётся красная полоска. Больно ей. Ну и пусть. Боль порой отрезвляет. Или возбуждает сильнее. Вот меня – точно да.
– Да плевать мне, кто ты! – она пытается встать, упирается руками о стол. Но не сегодня.
Обеими руками хватаю её за запястья. Делаю тот же самый приём, что и у двери – соединяю над её головой и прижимаю к стеклу.
– Рихтер, прости, – неожиданно выпаливает. Понимает, что ничего не может сделать.
Перепуганная овечка. Это так мило. Но отчего мне так плевать? Ничего не шевелится. Абсолютно. Потому что кое-кого нужно наказать.
– Я не специально, прошу, выпусти. Ты ведь дал мне неделю. Я всё верну. Ты ведь меня сейчас изнасилуешь…
Она смеётся надо мной?
Свободной рукой веду по её ягодице. Ныряю ей между ног. Веду по мокрым складкам.
Она возбуждена не меньше моего!
– Знаешь, когда девушку насилуют, она явно не течёт в три ручья, – я ненавижу, когда меня обманывают. Поэтому тон резок и холоден. Она вообще начинает раздражать меня одним только словом.
Поэтому я перестаю быть сдержанным.
Расстёгиваю ширинку брюк. Приспускаю боксеры. Освобождаю ноющий от нетерпения член и дотрагиваюсь им до бархатной и нежной кожи.
Хочу её ещё с первой встречи.
Завлекла. Заинтересовала.
А я не отпускаю того, кого желаю.
Поэтому утыкаюсь головкой члена между её складок.
Слышу тихий всхлип.
– Постой, – она не шевелится. Просит. – Не надо, прошу. Последнее, что я хочу делать – потерять девственность на столе в этом поместье.
– Девственность? – я неосознанно усмехаюсь. Она издевается? Маленькая врушка!
Я слегка наклоняюсь к ней. Чувствую на головке её влагу. Вот зачем она обманывает?
Хочу уже войти в неё и почувствовать эту узкость на своём члене. А она оттягивает.
– Знаешь, когда там, в бильярдной, ты пыталась меня совратить… – шепчу ей на ухо. Опаляю горячим дыханием. Слегка дотрагиваюсь кончиком языка до мочки.
Улыбаюсь сильнее, когда волоски на затылке встают дыбом, и продолжаю:
– Ты точно не выглядела, как девственница. Я тебя понял, Виолетта. Ложь – твой спутник по жизни.
И это меня раздражает.
В первую нашу встречу она меня обманула. Во вторую… Тоже. Вряд ли она соберёт сто пятьдесят кусков евро, хоть и уверена в своих силах. И вот сейчас опять она это делает. Лжёт.
Чем разжигает во мне настоящую бурю из ярости и злости.
Выпрямляюсь, бью ладонью по мягкой ягодице. Захотелось.
Мне нравится с ней играть.
Слышу тихий всхлип и жалобные слова:
– Это не так…
А мне уже всё равно на то, что она говорит. Я отпускаю её руки. Обхватываю её попку, наслаждаясь нежностью кожи и мягкостью тела.