Возьми меня замуж

Борей Алиса

Вот ведь, дура. Реву молча, от безнадеги, от жалости к нему и к себе.

Реву и вдруг чувствую касание. Пальцы Роя без ногтей и словно обглоданные, прикоснулись к моему колену. Размазываю слезы и вижу его лицо. Вернее глаза на кровавом куске живого мяса, они сейчас уже не голубые, а мутно-серые и в красных молниях разорванных капилляров, но я готова поклясться, они улыбаются.

Он в таком состоянии, я не могу поверить, и еще умудряется подумать обо мне, старается меня поддержать. Я заревела еще пуще, хватаю его руку, целую изуродованные пальцы, чувствую на губах вкус крови и соленых слез. У меня начинается настоящая

истерика. Уже вою в голос и захлебываюсь от плача. Целую его окровавленное лицо, голое мясо его плеч и ничего не могу с собой поделать. Сколько бы это продлилось и чем закончилось, не знаю, но Рой вдруг крепко сжал мою ладонь и поймал мой безумный взгляд.

На меня смотрели глаза того прежнего парня, спокойные и уверенные.

— Не бойся, все будет хорошо. — Он произнес это так, что я поверила. Моя сущность поверила и истерика отпустила. Я вдруг успокоилась и перестала реветь.

— Хорошо, хорошо, Рой. — Отпускаю его руку и сажусь рядом.

Истар снова закрыл глаза и лежит без движения. Мой психоз ослаб, и отошел куда-то на задний план, зато вернулись запахи и ощущения. Я вся в крови. Она повсюду: на руках, ногах, в волосах и на лице, повсюду ее липкость и гадкий, сладковатый привкус. Жутко, но я уже справляюсь, могу воспринимать это адекватно. Отползаю обратно к стене. Надо расслабиться и успокоиться, иначе сойду с ума.

–

Сколько прошло время не знаю, вырубилась. Очнулась от лязганья запоров. Поднимаю взгляд и вижу, открывается дверь и, согнувшись в три погибели, вползает Эстигон. Он щурится в полумраке и зовет.

— Лера, где вы?

— Здесь у стены — Отвечаю и чувствую обреченность. Мне отсюда не выйти.

Эстегон садится на корточки возле меня и озирается вокруг. Замечает лежащего Роя и качает головой.

— Лера, послушайте меня. — Его голос взволнован, но в нем чувствуется уверенность и это вселяет надежду.

— Я не могу забрать вас отсюда сейчас. — Гранд стискивает кулаки. — Трибунал уперся, они вызвали моего отца.

Эстегон кивает в сторону лежащего тела.

— Говорят, что он лазутчик истмари. Идиоты, я твержу отцу, надо искать пути, договариваться с вождями истмари. Грядет великая смута. У нас не хватит сил противостоять всем сразу, но они ведут себя с безумием обреченных.

— Эстегон! — Я касаюсь, его руки и смотрю прямо в черные бездонные глаза. — Спаси нас.

— Не бойся, просто потерпи немного. — Его губы вытянулись в жесткую линию. — Я никому не позволю распоряжаться в моем доме. Даже трибуналу. Подождем отца, он приедет завтра, если они и его не послушают, то, клянусь, выкину их из города, чего бы мне это не стоило.

— Ты храбрый. — Провожу ладонью по его щеке. — Я знаю, ты меня не бросишь.

Слезы непроизвольно катятся по моим щекам.

— Все, иди. — Говорю ему и чувствую, сейчас опять начну реветь в голос. Стараюсь закрыться иронией. — Иди, спасай свою незнакомку.

Он целует мою грязную ладонь и гуськом отползает к двери.

— Просто потерпи до завтра. Ничего не бойся, они не посмеют тебя тронуть. — Он, согнувшись, вышел в светлый проем и дверь захлопнулась.

Опять наступил сумрак со своим отчаянием и безнадегой, и лишь желтое пятно на полу с телом Роя возвращает меня к реальности, но от такой реальности хочется завыть. От всех этих мыслей я даже обрадовалась проявившемуся демону.

Ты

ему веришь? — Чувствовалось по голосу, что этот вопрос Варга сильно заботит.

Отвечаю ему равнодушно и без эмоций.

Веришь, не веришь, какая разница. Все равно ничего не изменишь.

Надежда. — Голос Варга приобрел какую-то мечтательность. — Надежда творит чудеса.

Вдруг слышу шепот.

Господи, Варга. Я с тобой с ума сойду. Это же Рой меня зовет и, действительно, слышу еле слышно.

— Лера.

Ползу к нему.

— Что? Что мой хороший?

Он смотрит на меня так тепло и ласково, что я не сразу замечаю перемены. И вдруг меня как током пробивает. Лицо! Лицо Роя все еще в синяках и кровоподтеках, но это уже человеческое лицо, а не кусок мяса, что был раньше.

— Как это? — Я хватаю его руки и обмираю. Раны подсохли, местами появилась кожа, и даже ногти начали вылезать.

— Кто ты? — Испуганно шарахаюсь в сторону, а ведь думала, что меня уже ничем не испугать.

— Не бойся! Лера, не бойся меня!

Я слышу в его голосе столько боли, сколько не было в нем, даже когда он лежал весь перебитый.

— Не бойся, я не чудовище. — Он приподнялся на руках. — Я, истмари.

Он ждет моей реакции. Даже поднялся ради этого, превозмогая жуткую боль. А я не понимаю. Ну, истмари, ну и что? И тут я вспоминаю слова деда, «они больше на горилл похожи, и называют себя Истмари». Я автоматически еще дальше отодвинулась, не хотела ведь, так само собой получилось. Рой аж вскрикнул, и была в этом крике такая обида, боль и стыд, что я поняла. Попала в самое больное.

— Ты погоди, Рой. — Я придвинулась обратно и попыталась его успокоить. — Мне ведь все равно, истмари ты или нет. Если честно, я плохо в этом разбираюсь, ты бы рассказал мне про себя.

Рой поднял голову и недоверчиво посмотрел на меня.

— Ты говоришь правду?

— О чем?

Его глаза вцепились в мои.

— Тебе не противно сидеть рядом с истмари, не страшно быть рядом с чудовищем?

Я улыбнулась.

— Пока я вижу милого симпатягу, хоть и слегка помятого, но никак не чудовище.

— Ты вообще откуда? — Истар смотрит на меня с удивлением. — Ты не знаешь, кто такие истмари.

Начинается, подумала я, Дедуля, дедуля, ты мог бы и побольше уделить внимания флоре и фауне моего нового мира. Ну, вот что я ему сейчас скажу. Здрасьте, я ваша королева, пришла спасать мир ценой принудительного секса с вашим королем. Ну что за бред. Говорю первое, что приходит в голову.

— Ну и что, я плохо училась в школе. Что я обязана все знать. — Изобразила побольше обиды, чтобы не вздумал там еще покопаться.

Удивленное выражение не покидает Роя, он явно не знает, как ему дальше себя вести.

Вижу, надо ему помочь, а то он совсем растерялся.

— Давай-ка лучше расскажи мне все по порядку. Кто, что и с чем вас едят?

Истар понемногу свыкается с мыслью, что не все в этом мире знают о нем и боятся его.

— Мы — не люди. Мы другие. — Начал он несколько обескураживающе. — У нас две формы и мы легко можем изменяться. Я — младший сын короля белых истмари Ронсольда, есть еще черные истмари и серые. Наше племя самое малочисленное и самое мирное. Мы — боковая ветвь, как говорит мой отец. Не любим воевать, чего не скажешь про наших серых и черных братьев. Они очень воинственны, храбры и безжалостны.