Возьми мое сердце
Шрифт:
Эмили уже сидела, спустив ноги с кровати.
— На вечеринке в честь своего дня рождения он нес такую же околесицу. Джейк, не случалось ли ему при тебе что-нибудь подсказывать Истону или, может, ты что-нибудь слышал об этом?
— Когда Истона арестовали, я приехал в полицейский участок всего на несколько минут позже Билли, — вспоминал Джейк. — Он как раз говорил с участковым и, насколько мне известно, Истона еще в глаза не видел. Во время допроса мы постоянно были вместе, и он вел себя вполне профессионально. Потом, если не ошибаюсь, он ни разу не общался
— Джейк, нам обоим известны случаи, когда в адрес Билли поступали претензии за предоставление сведений подозреваемым. Он годами не гнушался этим для раскрутки дела. Ты стопроцентно уверен, что он не встречался с Истоном в твое отсутствие?
— Думаю, да. К тому же не забывай, что хоть наш Билли и хвастун, каких поискать, но за эти годы раскрыл много убийств. С чутьем у пего все в порядке — он знает, где нужно искать.
— Хорошо, Джейк, бог с ним. Наверное, у меня начинается паранойя, или я переборщила с просмотром «Судебных кулуаров».
— Ага, — рассмеялся Джейк. — Лучше переключись на «Разыскивается преступник» — ближайший выпуск сегодня вечером. Очень увлекательно, маньяки там кишмя кишат. Как подумаешь, что все эти мерзавцы гуляют где-то на свободе, прямо не по себе. Ну пока, Эм.
— Пока, Джейк.
Повесив трубку, Эмили немедленно отправилась в душ. За сушкой волос она строила планы на день.
«Сначала выясню, можно ли сегодня записаться к парикмахеру и маникюрше. Я совсем закрутилась, а челка уже нависает на глаза. Потом надо наведаться в "Нордстром" и прикупить чулок и косметики. Заодно посмотрю, какие там костюмы. Можно будет взять парочку для обновления гардероба...»
Прежде чем заварить кофе, Эмили прогулялась по аллее за утренней газетой. Заранее понимая, чего следует ожидать, она вернулась с газетой в кухню и только там развернула страницы. Фотография Грега Олдрича, осевшего в кресло после оглашения вердикта, занимала половину первой полосы. Нижний снимок демонстрировал Элис Миллз, исступленно тычущую пальцем в нее, Эмили. От этого зрелища ее передернуло.
Эмили просмотрела передовицу и в сердцах отшвырнула газету. Как она и предполагала, журналисты в погоне за дешевым эффектом обыграли иронию ситуации: мать Натали невзначай высказалась о ее сердце, не ведая об операции.
Вне себя от досады, Эмили поклялась выбросить этот вздор из головы и за кофе с тостом позвонила в салон красоты. К счастью, там имелось свободное «окно», и ее записали на полдень.
— Бесс, хоть что-то сегодня удается! — воскликнула Эмили. — По крайней мере, подстригусь, а то так обросла, что скоро мы с тобой будем на одно лицо.
52
Через четыре часа Эмили оставила машину на парковке торгового комплекса «Гарден стейт плаза» и вошла в «Нордстром», а еще через сорок пять минут уже протягивала продавщице кредитную карту с мыслью: «Если везет, то по-крупному!»
— Они как будто созданы специально для нас, —
— Большое спасибо за помощь, — любезно ответила Эмили. — Надеюсь, буду носить их с удовольствием.
Она уже успела приобрести чулки и собиралась напоследок остановиться у косметического прилавка. Пробираясь к нужному отделу, расположенному на первом этаже, Эмили вдруг ощутила легкое прикосновение к плечу. Она обернулась.
— Эмили, какая приятная встреча! Мы с вами познакомились на прошлой неделе у Уэсли. Я Марион Родс.
Это была та самая психолог со званого ужина. Эмили сразу припомнились слова матери, поучавшей ее когда-то, что не стоит самонадеянно думать, будто люди, с которыми довелось свести шапочное знакомство, при случае вспомнят твое имя и где, собственно, вы впервые столкнулись. Очевидно, мама Марион твердила своей дочери то же самое.
На этот раз Марион была в кардигане и слаксах и выглядела не столь парадно, но все же в ее облике присутствовал тот неуловимый оттенок элегантности, который очаровал Эмили еще в прошлый раз. Искренний голос и улыбка психолога свидетельствовали о неподдельном дружелюбии. Эмили и сама ей очень обрадовалась.
— Беспокойная у вас выдалась неделька, Эмили. Я следила за процессом, и Тед говорил мне, как он гордится вашими достижениями. Вердикт в вашу пользу. Поздравляю! Наверное, вы более чем довольны.
Эмили почувствовала, как у нее защипало в глазах.
— Вы видели утреннюю газету с фотографией матери Натали Райнс, где она указывает на меня и намекает, будто на самом деле я всем сердцем за невиновность Олдрича?
Эмили догадывалась, что Марион, близкий друг четы Уэсли, наверняка слышала от них о ее операции.
— Да, я все знаю, я читала эту газету. Человеку, попавшему в подобные обстоятельства, приходится нелегко.
Боясь голосом выдать свое огорчение, Эмили молча кивнула. Марион внимательно посмотрела на нее, затем расстегнула сумочку и вынула визитку.
— Пожалуйста, найдите время и позвоните мне. Думаю, за несколько сеансов я смогу облегчить ваши переживания.
Заставив себя улыбнуться, Эмили взяла карточку и сказала на прощание:
— Я отлично помню слова Теда за ужином, что вы когда-то давно помогли ему с Нэнси преодолеть не лучший период в семейной жизни — так, кажется, он выразился? Не скрою, сейчас я несколько расстроена. Но обязательно свяжусь с вами на следующей неделе.
Годы бегства от преследований научили Зака осторожности. Вернувшись домой с прокуренной кухни Генри Линка, он поужинал пораньше и теперь размышлял, как бы ему вернуться за машиной. Вызывать такси на домашний адрес он не хотел, потому что такие звонки регистрировались.
В итоге Зак прошел милю до Фэйр-Лоуна, автобусом добрался до «Гарден стейт плаза» в Парамусе и преодолел пешком еще полмили, остававшиеся до дома Линка в Рочелл-Парке. Он надеялся, что хозяин фургона не заметит его и не выйдет, чтобы снова надоедать своей болтовней.