Возьми мое сердце
Шрифт:
— А пока я должен находиться под одной крышей с этим мерзавцем? — спросил Олдрич.
— Судья Стивенс только что отдал распоряжение о вашем раздельном содержании, — ответил Ричард, — поэтому в тюрьме вы с Истоном не столкнетесь. К тому же он тут не задержится. Судья вынесет Джимми приговор уже в понедельник, после обеда. В ближайшую пару недель его переведут из окружной тюрьмы в одну из тюрем штата.
«И прекрасно, — сказал себе Олдрич, взбешенный потерями, на которые обрек его Истон. — Иначе, дай мне волю, я бы, чего доброго, прикончил его!»
Заскрежетал дверной засов,
— Ваш завтрак, Олдрич. Возьмите.
В полтретьего того же дня на пороге камеры Олдрича возник Ричард Мур в сопровождении судебного пристава. Грег взглянул на Мура с удивлением: сегодня он не ждал своего адвоката. Ему сразу стало ясно, что наметились какие-то положительные сдвиги.
Ричард не стал ходить вокруг да около.
— Грег, сейчас я присутствовал при вынесении приговора Истону. Помнится, я предрекал, что все пройдет благопристойно и без лишнего шума. Я ожидал стандартной процедуры: краткие комментарии защитника и обвинителя, а следом обязательно — речь этого притворщика о том, как он намерен в дальнейшем взяться за ум. Но все, как ни странно, сложилось иначе.
Олдрич слушал, опасаясь даже малейшую надежду допустить в сердце, а Мур между тем описывал ему недавние события в зале суда.
— Можно не сомневаться в том, что Эмили Уоллес проглотила очень горькую пилюлю. Когда Истон пригрозил, что ему есть о чем порассказать, думаю, мысли у нее возникли не самые радужные! Она увидела, что за негодяй и пустобрех ее свидетель. Это поняли и все репортеры в зале. Полагаю, завтра мы найдем в газетах тому подтверждение. Если даже Уоллес не хочет продолжать расследование по доброй воле, то публикации заставят ее изменить мнение.
Затем, увидев страдание в глазах своего подзащитного, Мур решил все же сообщить ему о вознаграждении, назначенном Майклом
Гордоном через сайт передачи, и о звонке на телестудию, наведшем Майкла на эту мысль.
Провожая взглядом Ричарда до двери, обнадеженный Грег Олдрич уже истово верил в то, что совсем скоро покинет постылую камеру.
60
Узнав о выходке Джимми, Тед Уэсли пришел в крайнее раздражение. Когда же Эмили сообщила ему, что заранее знала о требовании воришки заменить тюремный срок условным, он откровенно вспылил:
— Что все это значит? Может, ты недоходчиво объяснила Истону, что ему один путь — в тюрьму? И почему ты не предупредила меня об этом до того, как его привели в суд?
— Тед, — преувеличенно спокойно отозвалась Эмили, — я со всей очевидностью дала ему понять, что об условном сроке не может быть и речи. Меня саму лишь недавно известили о его требовании. По моему опыту, попытки обвиняемого в последнюю минуту добиваться облегчения своей участи — вполне обычное дело.
Эмили помолчала и более решительным тоном продолжила:
— Хочу сказать вам вот что: я собираюсь вернуться к делу Олдрича и рассмотреть его так, словно мне его только поручили, — этап за этапом. Когда мы начинали процесс, я догадывалась, что Истон ненадежен, но даже не думала, что до такой степени. Какой же он отвратительный слизняк! Если выяснится, что все
— Эмили, убийца, который застрелил Натали Райнс, сидит в камере в двух кварталах отсюда, и его имя — Грег Олдрич! А поскольку ты не потрудилась растолковать Истону, что ему ловить здесь больше нечего, пресса теперь вовсю станет обсуждать, приберег ли Истон некую пикантную информацию.
Тут Уэсли взялся за телефонную трубку, намекая, что беседа окончена.
Эмили вернулась в свой кабинет. Практически все утро она посвятила изучению первичного полицейского протокола, составленного в Олд-Таппане, где Джимми Истон попался с поличным при ограблении дома. Документ был датирован двадцатым февраля прошлого года, кража зафиксирована в полдесятого вечера. Во время допроса в полицейском участке Истон изъявил желание поделиться сведениями, имеющими отношение к убийству Натали Райнс.
«Вот тогда-то Джейк Розен и Билли Трайон кинулись его выслушивать, — размышляла Эмили. — Какая удача, что Истон надумал расколоться! Убийство Райнс, за два года так и не раскрытое, камнем висело на совести нашей прокуратуры. Если Истон прочитал в своей жизни хоть одну газету, то мог знать, что Олдрич оставался единственным подозреваемым. А потом вспомнил, что повстречался с ним в баре... Допустим, Джимми впоследствии сложил из этих кусочков целую историю, возможно, не без помощи Билли Трайона. Вот Джейк никогда не стал бы участвовать в сговоре с Истоном и сфабриковывать улики, а Трайон мог бы... Розен уверял, что лично присутствовал при первоначальном допросе Джимми в полицейском участке, хотя, по его словам, приехал туда уже после Трайона. Теперь мне, по большому счету, все равно, уволит меня Тед или нет, пока у него есть на это полномочия».
В итоге Эмили решила, что надо довести дело до конца. И вслух произнесла то, что лишь недавно вызывало у нее внутренний протест:
— Грег Олдрич невиновен. Я положила все силы, добиваясь его осуждения, интуитивно ощущая при этом: преступник не он.
Обращенный к ней гневный выкрик Элис Миллз снова эхом отозвался в душе: «Вы наверняка понимаете, что это не процесс, а пародия, и ваше сердце полно стыда за участие в ней».
«Оно и вправду полно стыда, — мысленно согласилась Эмили. — Да, стыда».
И это чувство определенности стало для нее откровением.
61
Белл Гарсия никак не хотела примириться с тем, что Грега Олдрича осудили. Из-за этого она толком не могла спать ни в пятницу, ни в субботу. В прошлом году ей довелось посмотреть документальный фильм о тюрьмах, и теперь мысль о том, что Грег заперт в камере, словно в клетке, не давала покоя.
— Даже мать Натали поверила ему, так почему же эти тупые присяжные все как один послушали отъявленного мошенника? — по сто раз на дню повторяла она Сэлу. — Если бы я была среди них, Грег сейчас был бы дома с дочуркой.