Возьми номерок
Шрифт:
Затем девушка как будто чувствует, что я наблюдаю за ней, потому что внезапно поворачивается и находит меня в небольшой толпе, стоящего у левой части сцены, позади динамиков. Она вытирает слезы, пробираясь сквозь толпу, проходя мимо Кейт и Линси. К тому времени, как добирается до меня, мое сердце выпрыгивает из груди.
Она указывает на сцену, когда разноцветные огни освещают ее силуэт.
— Это «Форинер»!
— Я знаю, — отвечаю я со смехом.
Она моргает в ответ и качает головой.
— Они хотят мои крупоны.
— Я знаю. — Мышцы моего живота сжимаются
Нора проводит рукой по волосам и оглядывается на группу, когда они переходят к «Словно в первый раз».
— Ты знаешь, как это произошло?
Я засовываю руки в карманы брюк и подхожу ближе к ней, чтобы она могла слышать меня через динамики.
— Сегодня вечером они должны были выступать с «Канзас» в Денвере, но вокалист «Канзас» заболел, и концерт перенесли. А «Форинер» просто… не знаю… прохлаждались где-то в баре? Макс знает парня, который знаком с ними.
— Макс знает? — с удивлением спрашивает она.
— Да, все получилось как-то само собой, и мне пришлось пройти через миллион препятствий, чтобы перекрыть дорогу и получить разрешение на живую музыку в последнюю минуту. Плюс, группе нравится «Аква Фреска», которую нелегко найти, но я смог. — Нора моргает в ответ, явно все еще слишком ошеломленная, чтобы полностью осознать все, что я говорю, поэтому я продолжаю бессвязно болтать, чтобы заполнить тишину. — И эй, у них нет бандан, но есть футболки, и я купил тебе кучу, подумал, что ты можешь вырезать из одной бандану, чтобы носить ее в пекарне, если…
— Дин, — прерывает она меня, моргая своими широко раскрытыми, полными слез глазами. — Я думала, ты больше любишь яхт-рок.
— Что?
— Ничего. — Она быстро качает головой, словно прогоняет ненужные мысли, и переключает внимание на меня. — Зачем ты все это сделал?
Я проглатываю свою гордость и произношу слова, ради которых сюда пришел:
— Потому что хочу вернуть тебя.
Губы Норы приоткрываются, и она прижимает руку к груди, как будто ей действительно не хватает воздуха.
— Но ты сказал…
Я прерываю ее, не желая слушать, как она повторяет ужасные вещи, которые я наговорил. Нора заслуживает правды.
— Мне было слишком страшно признаться тебе, что я боюсь, что могу причинить тебе боль так же, как мой отец причинил боль моей матери.
Она прикусывает губу, в ее глазах читается сочувствие.
— Дин, ты не твой отец.
— Я знаю, — отвечаю я и делаю шаг ближе, хочу коснуться ее руки, но сдерживаюсь, потому что все еще не знаю, о чем она думает. — Но у меня внутри есть Темный Пассажир, помнишь? Этот засранец иногда может вспылить и по-настоящему облажаться. Я знаю, что извинения — это чушь собачья, и то, что я тебе наговорил, никогда не сотрешь, но ты должна знать правду, Нора, потому что я слишком долго врал самому себе.
— Врал о чем именно? — спрашивает она, наклонив голову, словно пытаясь прочесть мои мысли.
— О моих чувствах к тебе. Даже до того, как мы с тобой начали фиктивно встречаться… весь тот глупый недофлирт, которым я занимался, причина, по которой я вложил деньги в твою франшизу и постоянно приходил
Она резко выдыхает и отступает назад, как будто собирается убежать.
— Ты не серьезно.
— Чертовски серьезно. — Я делаю шаг вперед и хватаю ее за руку с отчаянием в голосе. — И послушай, я знаю, что бросить бомбу любви сегодня — это слишком, и ты открываешь новую пекарню и собираешься в Париж, и боже, я не хочу тебя от этого удерживать. Но поскольку ты вынудила меня продать тебе мои инвестиции обратно, я подумал, может, мы могли бы заключить новый контракт, в котором говорится, что я могу быть твоим парнем на расстоянии и смогу навещать тебя в Париже и отбивать от любых французов с большими багетами.
— Что? — Она качает головой в замешательстве, поэтому я поясняю, пока слезы наполняют ее глаза.
— Я просто хочу видеться с тобой, потому что влюблен в тебя, и скучаю по тебе даже сейчас, когда ты стоишь передо мной, — выпаливаю я и глупо добавляю: — И я клянусь, что не буду удерживать тебя от того, чтобы заполучить ту толстую задницу в Париже, которую возненавидела бы твоя мать.
Девушка смеется, а потом вроде как стонет, а потом текут слезы, и, черт возьми, я не могу сказать, выигрываю я сейчас или проигрываю. Глубоко вздохнув, Нора делает шаг в мои объятия и обхватывает руками мою голову. Уткнувшись лицом мне в шею, она обдает меня своим идеальным сладким ароматом ванили. Ее лицо прижимается к моей ключице, и я слегка отстраняюсь, чтобы спросить:
— Ты вытираешь пот над губой о мою рубашку?
— Да, — со смехом хрипит она мне в шею. — Нас сейчас снимает съемочная группа.
— Ладно, круто, просто проверяю. — Я отстраняюсь и вижу улыбку, которая выглядит очень многообещающей. — И?
— И я думаю, что тоже могу любить тебя, но могла бы составить список «за» и «против», просто чтобы убедиться, — говорит она тихо, задумчиво и так чертовски уверено.
— Меня это устраивает. — Я прижимаюсь своим лбом к ее и вдыхаю самое сладкое облегчение, которое когда-либо испытывал за всю свою жизнь. — Ничего, если я тебя сейчас поцелую, или ты предпочтешь, чтобы я этого не делал из-за камер?
Она улыбается мне.
— Давай устроим им шоу.
Глава 28
Нора
— Черт возьми, если бы я знал, что ты снимешь такое милое местечко для своего временного жилья в Денвере, я бы точно согласился стать твоим парнем в прошлые выходные.
— Я убью тебя. — Я улыбаюсь, несмотря на свою угрозу, потому что ничего не могу с этим поделать. Сегодняшний вечер был самым лучшим в моей жизни. И не только потому, что «Форинер» играли на открытии моей пекарни.