Возьми удар на себя
Шрифт:
— Извините… На свою беду, я организатор и хозяйка этого мероприятия. Могу я узнать, как долго… все это… продлится?
Лаконин внимательно глянул на некрасивое, длинное лицо женщины, одетой в какие-то дорогие лохмотья — под стать здешним сумасшедшим картинкам, — сообразив, что перед ним хозяйка «Примы».
— А в чем, собственно, дело, госпожа Голдина? Кто-то куда-то спешит?
— Нет, но… люди нервничают, и хотелось бы просто знать…
«Начинается!..» Валерий вздохнул и переглянулся с хорошо знакомым ему оперативником Игорем
— Что ж, сейчас прямо и начнем.
— Спасибо… э-э-э-э…
— Лаконин Валерий Иванович, следователь окружной прокуратуры, — представился он, и Людмила Голдина с облегчением кивнула. — Есть тут у вас какое-нибудь более подходящее для опроса помещение?
— Да, конечно. Думаю, мой кабинет вам вполне подойдет.
— Что ж, кабинет так кабинет… Чего тебе?
Последнее относилось уже не к Голдиной, а к доктору, завершившему осмотр трупа жертвы.
— Что — что? — сердито буркнул Цанин, стягивая прозрачные резиновые перчатки. — Что сказал вначале, то и есть… Я ж тебе не химлаборатория, чтобы сразу выдать формулу дряни, которую ему подсыпали или подлили…
— Но точно — подсыпали?
— Или подлили! — упрямо повторил Арнольд Алексеевич. — А точнее некуда… На сем позвольте закруглиться и отбыть, господин Лаконин.
— Когда? — вздохнул Валерий.
— Когда очередь дойдет, тогда и получишь все результаты! — немедленно взъелся доктор. — Ты у нас что, один такой на весь округ?
— Ладно-ладно, уймись… Может, и не один, да только у остальных твоих клиентов либо огнестрельное, либо обычная поножовщина, в худшем случае молотком по башке. Что я, не знаю?
— Все-то ты знаешь, — проворчал Цанин. — Ладно, до завтра!
— Уже лучше, — усмехнулся следователь и перехватил взгляд Голдиной, смотревшей на него то ли с отвращением, то ли с ужасом. Видимо, она сочла его жутким циником. Не объяснять же этой выхухоли, что дела, связанные с отравлением, настолько же редкие в наше время, насколько и вязкие и практически безнадежные для расследования, если с самого начала не возьмешь след, не ухватишь убийцу, а ухватив не ошибешься. А если и не ошибешься, поди еще докажи, что именно он не только, как выразился Цанин, «подсыпал или подлил», но еще и отследи вначале, где и как именно он эту отраву раздобыл. Плюс мотив. Словом, «повезло»!
Лаконин вновь вздохнул и кивнул Голдиной:
— Что ж, Людмила Иосифовна, ведите в ваш кабинет…
Хозяйка галереи успела сделать всего один шаг к двери, когда за спиной следователя раздался тихий, сдавленный возглас:
— Подождите…
Валерий обернулся и в некоторой растерянности уставился на ту самую даму в зеленом, с окаменевшим лицом, — вероятно, жену убитого. Ее глаза по-прежнему были полны отчаяния, но бледные щеки слегка порозовели. Женщина с заметным усилием шевельнулась и поднялась с дивана.
— Подождите меня, — произнесла она по-прежнему негромко. — Мне…
— Лена! — Голдина буквально метнулась к ней и обняла за плечи. — Дорогая, ты о чем?.. Валерий Иванович, это Елена Николаевна Кожевникова, жена…
Она не договорила, видимо, не в состоянии оказалась произнести слово «покойного», но и так было понятно.
Елена Николаевна на Голдину никак не прореагировала, продолжая смотреть на следователя.
— Вы не понимаете… Мне нужно! — Ее губы сжались в прямую линию.
— Конечно-конечно, Елена Николаевна, — спохватился Лаконин. — Давайте пройдем!..
Он пропустил обеих женщин вперед. Людмила по-прежнему обнимала Кожевникову за плечи, заботливо поддерживая ее. Тем удивительнее оказалось то, что произошло затем уже в кабинете хозяйки «Примы».
Кожевникова внезапно решительно сбросила с себя руки Голдиной:
— Люда, выйди, пожалуйста! То, что я должна сказать… сделать то есть… Пожалуйста, выйди!
Голдина изумленно уставилась вначале на нее, потом на следователя, с искренним недоумением пожавшего плечами. Наконец, несколько обиженно кивнула:
— Ну, если так… Как хочешь!
Дождавшись, когда за той закроется дверь, Елена Николаевна повернулась к Валерию.
— Мне нужно позвонить, — твердо произнесла она. — Мобильный остался дома… Я должна позвонить, вам все объяснят!
— Но… Я не имею права позволять вам сейчас звонить! — невольно воскликнул Лаконин.
— Вам придется! — Женщина покачала головой. — Дело в том, что мой муж не бизнесмен… И никогда им не был…
— Что?
После этого Елена Николаевна произнесла всего несколько слов, но их хватило, чтобы Валерий Иванович сдался и отступил в сторону, давая ей доступ к телефону.
Номер Лена помнила наизусть — Сергей когда-то заставил выучить — и, боже мой, как же она надеялась, что эти проклятые цифры никогда ей не пригодятся… Вот, понадобились…
— Вас слушают! — Обладатель глубокого баритона, взявший трубку по ту сторону связи, не счел нужным представляться. Но она и не ждала этого: только бы хватило сил сказать все, что нужно, только бы хватило!..
— Я жена Сергея Павловича Кожевникова… Моего мужа только что убили… — На этом голос женщины сорвался, но она все-таки сумела взять себя в руки. — Здесь… оперативная группа…
— Адрес? — после очень короткой паузы спросил баритон. Она назвала. — Следователь от вас сейчас далеко?
— Рядом…
— Передайте ему трубку.
Елена Николаевна поняла, что на этом ее разговор с безымянным собеседником закончен и, молча отдав трубку Валерию, словно враз обессилев, почти упала в стоявшее рядом со столом кресло: все, что еще можно было сделать для Сережи, она сделала… По щекам Лены потекли слезы, но она их не замечала.
Валерий, все еще до конца не осознавший, сколь крутой поворот сделала сейчас ситуация, растерянно назвал свою должность и имя.