Возможны варианты
Шрифт:
– Я и есть самодовольный циник, - признал я.
– Нет, ты не такой, - резко возразила Кристи, - ну, не только такой.
Она собиралась сказать что-то ещё, но я, не дав ей открыть рот, жалобно попросил:
– А может быть, мы потом обсудим мой сложный внутренний мир, а? Я сейчас с ума сойду, так хочу тебя.
Кристи прижалась ко мне ещё крепче, и выдохнула:
– Возьми.
Мне хотелось немедленно швырнуть её на постель и сорвать одежду, и я замер, пытаясь обуздать себя и впитывая тепло податливого тела. Кристина запустила пальцы в мои волосы, и перебирала пряди, но я чувствовал, как нарастает её напряжение. Сердце билось сильнее, дыхание участилось. Я прикоснулся к нежной щеке, скользнул к шее и замер, ощущая губами, как бьётся пульс под горячей кожей. Сладко заныли дёсны, выпуская клыки, и я начал целовать беззащитную шею долгими влажными
– Хочешь, я отрежу для тебя прядь? Только выдирать не надо.
Она тихо ахнула, освободив мои волосы, и растерянно опустила руки, при этом её платье с тихим шелестом соскользнуло и ворохом улеглось вокруг её ног. Я с восторгом смотрел на открывшуюся картину, а Кристина стояла передо мной, опустив глаза, сердце её бешено колотилось. Она была прелестна: бронзовое, напоенноё солнцем, стройное тело с длинными ногами и узкой талией, на загорелом теле ярко выделялась, притягивая мой взгляд, белоснежная крепкая грудь с голубыми прожилками вен на коже. Не дыша, я простоял несколько мгновений, просто глядя на Кристи, затем осторожно провёл кончиками пальцев по вздрагивающим полуоткрытым губам, хрупкой шее, проследил линию ключиц и, задев соски, нежно принял в ладони вес грудей. Кристи судорожно перевела дыхание и, наконец, подняла на меня глаза, затуманенные страстью. Я улыбнулся ей, стараясь не выставлять клыки, взял за руки, положил их на свою грудь и попросил, чувствуя, как хрипло звучит мой голос:
– Кристи, рубашку расстегни.
Она начала возиться с пуговицами, неловко и медленно, изредка бросая короткие взгляды на моё лицо; распахнув рубашку, она провела ладонью по моей груди, и наклонилась, целуя её. Эта неторопливость ещё больше возбудила меня, я подхватил Кристи на руки, на мгновение уткнувшись носом в благоухающие волосы, положил на кровать и, сорвав с себя одежду, присоединился к ней. Несмотря на нетерпение, я не набросился на неё, а начал неторопливо ласкать её лицо, плечи, грудь. Сначала её пальцы легко порхали по моим плечам и спине, иногда снова зарываясь в волосы, но скоро Кристи раскинула руки и вцепилась в постель, комкая покрывало, она глотала воздух короткими шумными всхлипами, голова её металась по подушке. Губы её шептали моё имя. Я склонился к лицу, почти касаясь губами её дрожащих губ, и выдохнул:
– Что, девочка моя дорогая?
– Ники, я больше не могу, пожалуйста, Ники.
Я, из последних сил заставляя себя сдерживаться, приподнял её бёдра, снимая трусики, её дивный пряный аромат сводил меня с ума. Кристи почти не помогала мне, только глядела широко распахнутыми глазами, доверчиво и беспомощно. Я прильнул поцелуем к нежным губам, и, разведя коленом её ноги, вошёл в неё одним сильным плавным движением и замер, пытаясь понять, почудилась ли мне преграда. Глаза Кристи были чёрными из-за расширившихся зрачков, я тонул в них, и не в силах больше контролировать себя, начал двигаться, а она, запрокинув голову, прикрыла глаза и судорожно вцепилась в мои плечи. Я уже почувствовал запах крови и понял, что не ошибся, действительно для Кристи это был первый раз. Мне хотелось, чтобы всё продлилось как можно дольше и мои движения были мучительно медленными, но скоро Кристи стала двигаться со мной, издавая тихие всхлипывающие стоны, и остатки самообладания покинули меня. Закрыв её рот жадным поцелуем, я ускорил темп, запах крови забивал нос, обволакивал, застилал глаза чёрно-багровой пеленой. Вскоре Кристи сдавленно вскрикнув, выгнулась подо мной, впившись ногтями в мою спину. По её телу пробегали волны дрожи. Последним движением я постарался погрузиться как можно глубже, прижав к себе стройные бёдра. Судороги освобождения ещё сотрясали моё тело, а я уже чувствовал, как багровый омут затягивает меня, накатило дикое нестерпимое желание сломать, смять это беспомощное, послушное, трепещущее живое тело подо мной, запустить клыки, расплющить кости и пить горячую кровь, впитывая боль, ужас, смертельную тоску, до последнего удара её сердца. Я замер и откинул голову назад, глядя в женское лицо, повторяя себе, как заклинание: "Это Кристи. Я не голоден. Это Кристи". Я представлял, как выгляжу: оскаленная злобная клыкастая физиономия с белёсыми глазами. Кристина вновь открыла глаза, взглянула мне в лицо, улыбнулась светло и нежно и прошептала:
– Ники, я люблю тебя.
И меня отпустило.
Кристи вновь прикрыла глаза, и, улыбаясь, повернула голову, подставляя мне шею. Моя злость
Кристи медленно гладила меня по голове и спине мягкими успокаивающими движениями. Я перекатился на спину и положил её голову на своё плечо. Она провела губами по моей груди, свернулась уютным клубочком у меня под боком, сонно улыбнулась, закрыла глаза и затихла. Я натянул на неё покрывало и глядел в потолок, слушая синхронное биение наших сердец. Постепенно слаженный ритм нарушился. Моё сердце замедляло свой ход. Когда оно остановилось, я сел на кровати, опираясь спиной о стену, обхватил руками колени и стал разглядывать Кристину. Она крепко спала. Её лицо ещё розовело после нашей близости, а губы, которые даже во сне были изогнуты в еле заметной улыбке, были припухшими от моих неистовых поцелуев. Она была такой нежной, по-человечески беспомощной и уязвимой. Я с ужасом думал, что сегодня мог потерять её из-за своей несдержанности. Моя наивная доверчивая девочка! Не надо ей знать об этих моих постоянных приступах кровожадности. Кристи считает меня замечательным, ей и в голову не приходит, что я могу оказаться недостойным её любви. И мне не хотелось, чтобы она во мне разочаровалась, потому что, оказывается, мне нужна эта любовь. Я и не подозревал, что может существовать такое всеобъемлющее чувство, оно было настолько больше и полнее, чем поверхностные влюблённости моих прежних подружек. Кристи была такая славная, конечно она достойна кого-то лучшего. На её беду я слишком эгоистичен. Я захотел её в первый же день, когда она так бесстрашно предложила мне свою кровь и рыдала на моей груди. А теперь она была моя, и я её никому не отдам. Я скользнул под покрывало, обнял Кристи и замер, слушая её дыхание и сердцебиение и наслаждаясь ощущением её обнажённого тела.
Время шло. Я шевельнулся, поднял голову и приник к губам Кристи долгим медленным поцелуем. Когда я начал приподниматься, она обняла меня за шею, не желая отпускать, и прошептала моё имя. Я подхватил на руки горячее тело и сел на край кровати:
– Дорогая, я бы с удовольствием провёл с тобой остаток ночи, да и день, но тебе пора домой.
Кристи прильнула ко мне, пробежала пальцами по волосам и плечу, неожиданно звонко чмокнула меня в кончик носа и встала, глядя на экран компьютера, где крутились цифры, показывающие время:
– Да, пора.
Я помог ей одеться, застегнул молнию на платье и заметил:
– Ты сегодня без лифчика.
– Для тебя, - ответила она, неожиданно смутившись и покраснев.
Я сглотнул набежавшую слюну, поцеловал через ткань платья плоский живот и потянулся за джинсами. Кристи рассеяно заметила, рассматривая меня:
– Странно, ты выглядишь крепким и сильным, а в одежде у тебя вид почти хрупкий.
– Может, потому что я двигаюсь по-другому?
– предположил я, застёгивая молнию.
– Может, - согласилась Кристи, - У тебя очень сдержанные и отточенные движения. Это выглядит так грациозно-изысканно.
Я натянул рубашку, стараясь двигаться исключительно грациозно и изысканно, и вызвав этим смех у Кристи, и спросил, обняв её:
– Почему у тебя никого не было?
– Я раньше никого не любила, - ответила она удивлённо.
– Сейчас это не обязательно.
– Для меня обязательно, - возразила она, и неуверенно спросила, проведя рукой по шее, - Ты не стал меня кусать?
– Не стал, и без этого всё было чудесно, - сказал я, - Но в следующий раз секс будет со всеми вампирскими наворотами, хорошо?
Это справедливо, - согласилась Кристи и поцеловала меня в щёку.
– Мне тоже было очень хорошо с тобой.
– Ну что же, я рад, что не ударил в грязь лицом.
Кристи недоверчиво уставилась на меня, затем сказала с сомнением в голосе:
– Пишут, что вампиры прекрасные любовники, у вас же столетия практики.
Я не смог сдержать ехидной ухмылки, и она решительно потребовала:
– Ну-ка, колись, в чём дело?
– Конечно, какая-то практика нужна, но уж никак не столетия. Тут вообще скорее дело не в опыте, а в том, насколько готов позаботиться об удовольствии партнёрши. Да и вообще, чего ради стараться, когда можно просто подкорректировать воспоминания? Хотя и это не всегда делается. Какое нам дело до случайных подружек?
Я с интересом следил за реакцией Кристи на мои откровения. Неужели не возмутится? Нет, она еле заметно улыбнулась, но не мне, а своим мыслям, а мне сказала: