Возможны варианты
Шрифт:
– Ты что, забыл, кто я такой? У меня бывают моменты, когда я хочу убивать.
Я надеялся, что мой голос звучит зловеще. Я хотел, чтобы Стас понял меня, но не знал, как объяснить ему это труднопреодолимое желание рвать и терзать живую плоть.
– И часто это бывает?
– спросил он без особого интереса.
– По-разному, - сознался я, - Иногда просто так, но обычно после кормёжки. А после такой голодовки я элементарно мог потерять самоконтроль.
– Ой, да ладно тебе!
– легкомысленно отозвался он, - Не потерял же!
У меня болезненно сжалось сердце - слова были Кристинины, и интонации тоже её. Снова нахлынуло раздражение.
– Ты что, видишься с Кристи?
– Бывает, - согласился он, - Она к Таньке моей заходит иногда. Знаешь, Ник, ты не обижайся, но бросила она тебя - и правильно сделала. Что ты к ней привязался? Только жизнь портишь.
– Она любит меня, - возразил я.
– Так это ещё хуже, - рассудительно сказал он, - Когда она теперь на парней сможет смотреть? Ты сам подумай, какая ты ей пара? Она - нормальная девчонка. Ей замуж надо, детей рожать. Что тебе, развлечься не с кем? Другую найдёшь!
– Мне не нужна другая, - хмуро возразил я.
Взгляд Стаса неожиданно стал цепким и острым. Неловко мне стало под его взглядом.
– Так ты любишь её, что ли?
Я замер и неуверенно ответил:
– Нет. Я когда-то любил, это было совсем не так. Просто Кристи мне нужна.
– Психиатр тебе нужен, - веско сказал Стас, - Что это за беспомощный лепет? Уши в трубочку сворачиваются слушать. Тебе сколько лет? Можно было бы уже немножко мозгов поднабрать.
Я не ответил. Стас немного подождал и примирительно добавил:
– Мне кажется, это нормально, что любят каждый раз по-разному. К разным людям и чувства одинаковыми быть не могут, тем более, ты и сам со временем меняешься. Определился бы ты всё-таки как-нибудь. А то и сам мучаешься, и Кристину мучаешь.
Он ещё немного помолчал, разглядывая меня, и спросил:
– Что у тебя с волосами?
– А что у меня с волосами?
– удивился я.
– О, голос прорезался!
– съехидничал Стас, - Ты поседел, что ли?
Я подошёл к зеркалу и осмотрел свою шевелюру. Конечно, цвет был ещё далёк от моего натурального.
– Ерунда, просто краска смывается. У меня оттенок держится хуже, чем у людей, - объяснил я Стасу, и внезапно решил, что надо попробовать смыть её полностью, - Ты что, тему меняешь?
– А не надо?
– обрадовался он, - А то я спросить хотел, да, вроде, неудобно.
Я растерялся:
– Что спросить?
– Может, расскажешь, что у тебя раньше была за любовь? Знаешь, Ник, я ведь до Таньки никого не любил. Это я только сейчас понял. Так-то я влюбчивый, но это совсем другое, - легко поделился он.
Мне стало неловко от его откровенности. Я пожал плечами. Не люблю говорить о себе. Но почему бы и нет?
– Я увидел её на балу в частном доме, - начал я, выдавливая из себя каждую фразу, - Она была прекрасна, как ангел. Бриллиант чистейшей воды. Я пригласил её на танец. Мы познакомились. Её звали Элизабет. У неё были золотые волосы, голубые глаза и чудная улыбка. Она была идеальна. Я называл её Бетси, ей это нравилось.
Я замолк. Долгие годы я не позволял этим воспоминаниям меня тревожить. Сейчас я с удивлением понял, что они вовсе не так болезненны, как раньше. Но что ещё сказать Стасу, я не знал. Я вспоминал, с какой готовностью поднимал оброненную перчатку, бегал за лимонадом и забытым веером. Я помнил, что был восхищён её пением на домашнем вечере, хотя сейчас уже не мог сказать, что же она пела. А с каким нетерпением я ждал наших прогулок в парке! Нас сопровождала, как правило, не мать
Стас сказал:
– Ник, если ты не хочешь говорить, так и не надо. Я же тебя за горло не держу.
– Нет, - сказал я, не в этом дело, - Просто я сейчас обнаружил, что мне нечего рассказать. Как будто рядом со мной была фарфоровая кукла. Блестящие глаза и очаровательная улыбка. Больше я ничего не помню. Бетси говорила, что любит меня и принимала мои ухаживания, её семья не возражала. Я пригласил их в наш дом, чтобы познакомить с родителями. Они приняли приглашение и приехали. Там она увидела моего старшего брата и вскоре вышла за него замуж.
Стас поморщился и сказал:
– Вот стерва! Повезло тебе, легко отделался.
– Тогда я так не думал, - возразил я, - После этого я ушёл из дома, отказавшись от содержания, и начал самостоятельную жизнь.
– Вот это правильно, - сказал Стас, - Мужчина должен сам содержать себя, а не зависеть от какого-то там содержания или наследства. Я только не понял, про эту... твою Бетси. Что там было любить?
Я озадаченно перебирал все свои воспоминания и под конец признал:
– Понятия не имею. Но я сильно любил её, это точно. Совсем голову потерял.
– Это не одно и то же, - заметил Стас.
– Да, - неуверенно согласился я, - Знаешь, Стас, я не мог упрекнуть её в том, что она предпочла выйти за моего брата, а не за меня. Джон должен был унаследовать и состояние, и титул. Как сейчас говорят, он мог обеспечить ей несравненно более высокий уровень жизни. И не только ей. Семья Бетси была почти разорена.
Я встал и прошёлся по комнате. К моему удивлению, рассказывать о себе оказалось намного проще, чем я предполагал.
– Её потеря была ударом для меня. Было настолько больно, что я решил избегать впредь подобных потрясений. Любовь приносит только боль.
– Нет, - не согласился Стас, - Все чувства становятся сильнее, а там, как повезёт: если боль - то большая, если радость - так вообще без границ. Мне не нравится поведение твоей Бетси, но не мне её судить. Мало ли какие там у вас были нюансы. Оставим прошлое прошлому. Сейчас-то ты что собираешься делать?
– Вообще - не знаю ещё, - сознался я, - А конкретно сейчас - на охоту пойду. Я голоден.
– Прорва, - беззлобно заметил Стас и встал, - Тогда я - домой.
На следующий вечер я поехал к Кристине, полный решимости вернуть её во что бы то ни стало. Накануне я позвонил Дэну. Он сказал, что у нас всё в порядке и предложил мне заниматься своими проблемами. После этого я до утра рассматривал возможные варианты поведения Кристи и разрабатывал стратегию для каждого из них. Я отдавал себе отчёт, что она может и не захотеть встретиться со мной и просто не открыть, поэтому решил, что буду звонить только во входную дверь. В подъезд надо будет пройти самостоятельно.