Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века
Шрифт:
Рассмотрим название огромного мохового болота Невий мох, расположенного около озера Ильмень и занимающего пространство около 400 км2.
Финское neva означает «моховое болото», как и вепсское nova. В приильменских русских говорах существует и нарицательное «невьи». Путешествующий в этих местах около 120 лет назад писатель К. К. Случевский писал: «Много встречалось моховых пространств, называемых здесь «невьи», от которых только мало-помалу совершался наш подъем на Валдайскую возвышенность».
Это и есть как раз та местность, в которой расположено обширное болото Невий мох. Таким образом, можно быть совершенно уверенным в том, что название сохранилось от дославянских
Это и понятно, так как древнее дославянское население было немногочисленным и занималось по большей части рыболовством и охотой. Существовали, конечно, и иные виды хозяйственных занятий. По писцовым новгородским книгам конца XV в. мы знаем, что местами в то время процветала добыча и обработка болотных железных руд с выделкой ряда изделий из получаемого металла. Занимались этим ремеслом именно чудь и водь, и имеются все основания полагать, что подобное занятие очень древнее. Однако даже в XV в. все это носило чисто местный характер, и только прилив сюда сильного славянского потока придал новое направление и создал новый уровень жизни, как хозяйственной, так и политической.
Только тогда создались и зачатки государственности, основались города, по преимуществу торговые центры на важнейших водных путях, стала все более и более распространяться восточнославянская речь, вытесняя водскую, карельскую и иную «чудскую». Если бы географические названия не были устойчивое остальных отделов словаря, то они тоже исчезли бы полностью или почти полностью.
Однако топонимика вообще гораздо консервативнее других элементов лексики; это и понятно, так как обычно нет причин изменять или заменять старое географическое название, даже иноязычное, если оно без особого затруднения входит в фонетические нормы нового языка, становящегося господствующим на данной территории.
Так обстояло дело и в отношении кривичей и словен, постепенно заселявших Озерный край в последние века I—первые века II тысячелетия. Прежнее население — водь, ижора и другие племена — тоже никуда не уходило. «Происходило заселение, а не завоевание края, не порабощение или вытеснение туземцев»; «чудь, постепенно русея, всею своею массою, со всеми антропологическими и этнографическими особенностями, со своим обличьем, языком, обычаями и верованиями входила в состав русской народности». Так писал В. О. Ключевский.
К этим словам замечательного русского историка надо добавить, что из «чудских» языков в наследие русскому народу достались лишь некоторые элементы областной лексики, имеющие дославянскую природу, да значительный запас географических имен прибалтийско-финского или саамского происхождения.
Заметим теперь, что процесс обрусения даже в пределах одного только Озерного края был длительным и неравномерным. При этом, чем далее к северу, тем медленнее шел этот процесс. Как видно из летописей, писцовых книг и грамот, еще до XV—XVI вв. включительно были заметны во многих местах края группы води, чуди и ижоры, сохранившейся в небольшом числе в современной Ленинградской области до наших дней.
Древняя Ижорская земля, составляющая значительную часть Ленинградской области, вообще стала заселяться русскими людьми сравнительно поздно — не ранее второй половины XIII в. При этом здесь возникли особые обстоятельства в силу того, что в шведское время (XVII в.) сюда пришло значительное число выходцев из Финляндии, которые поселились во многих местах совместно с древним чудским населением — ижорой и водью. Так как ижора, водь и финны
Теперь обратимся к племенам, жившим на берегах Невы.
Водь — племенное имя, отразившееся в названии огромной территории — Вотской (Водской) земли (позже Вотская пятина), — запечатлелось также и в наименованиях отдельных мелких объектов, расположенных отчасти в пределах той же территории, а значительно более — в соседних Новгородских землях (в пятинах Шелонской и Бежецкой). Сюда относятся названия, взятые нами из новгородских писцовых книг: Водская дорога, Вожане, Вожаниново, сельцо Вотской конец, Вотцкая (несколько деревень с этим именем), Вотцкое, Воцкая Гора и некоторые другие.
Подобные названия, относящиеся к незначительным объектам, возникли по большей части в позднейшее время; по ним отнюдь нельзя судить о древнем расселении племени водь. Напротив, эти названия — Вожаниново, Вожане, Воцкая и т. п. — свидетельствуют в большинстве случаев о широком проникновении на эти земли славян, которым необходимо было отмечать наличие соседей из иного народа.
Это естественный путь возникновения подобного рода названий, которые не характеризуют и межплеменную границу, так как речь должна идти о полной перемешанности поселений с водскими и славянскими (русскими) жителями. Проникновение древнерусских смердов на эти земли было мирным процессом и заканчивалось в итоге обрусением води. Интересно то обстоятельство, что, например, такое географическое имя конца XV в., как Водский (Вотский) дожило на своем месте до XX столетия; в пояснении к этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Копнена (1867 г.) это сельцо значится как Воцкий (Вотский) конец или Wenakontza. Это показывает, что одна часть населения (русская) рассматривала сельцо Вотский конец как границу води, а другая часть (водь) — как «Русский конец», что и отражено в смешанном водско-русском названии Wenakontza, где Wena (Вена-) значит «русский». Разумеется, это вовсе не след общего русско-водского пограничья, а только местный, локальный отпечаток встречи двух разноплеменных групп, правда, в очень давнее время, поскольку факт наличия поселения Вотский конец в Вотской пятине засвидетельствован писцовыми книгами XVXVI вв.
Чудь — этническое имя, первоначально в древнейшей русской летописи обозначавшее предков эстонского народа, впоследствии чрезвычайно обобщилось, получив широкое хождение на всем русском Севере в качестве обозначения вообще финско-угорских племен, за исключением некоторых из них, имевших свои особые имена.
Что касается Приневского края, то в различных источниках этническое имя чудь применяется, помимо древних эстов, к населению отдельных погостов Вотской пятины, а в более позднее время (начиная с XVIII в., по крайней мере) — к вепсам.
В новгородских писцовых книгах имеются следующие географические названия, связанные с именем чуди: погост Воздвиженской Опорецкой (Ополской) в Чуди, погост Николской Толдуской (Толдожской) в Чуди, Чудская Гора, Чудско, Чудини, Чудино Сельцо, Чудинова и Чудиново (несколько), Чудинско, Чудинцово, Чуцкая Нивка и т. д. Всем в России, конечно, известно Чудское озеро.
Погост — центр сельской общины на северо-западе древнейшей Руси, в дальнейшем административно-податной округ в древнерусском государстве.