Возраст нормальной температуры

Сухий Игорь

«близорукой картошке нужны очки…»

близорукой картошке нужны очкичтобы лучше видеть колорадских жуковприходили с тяпками мужикии боролись с армией сорняковпо травяному давлению можно понятьбудет клевать или у рыбы мигреньвесь карась в пруду отправился вспятьи зарылся в тростниковую теньесли выпить без остановок весь прудто икота должна пройтивремя

заколдованный кругна твоём и моём путидруг звонит говорит ты гдеотвечаю ему на днезаходи если что говорю ко мненетушки лучше ты ко мне

«осознание того что могло бы…»

осознание того что могло быхоть немного быть по-другомуне даёт мне возможности чтобыя однажды не вышел из домабыло не было жили да быликольца дыма на безымянных носилии катили судьбы обручальностьиногда примеряя печальностьвсё ушло осталась лишь веравера в то что было всё не напрасноя открыл эти двери первымчтоб последним войти в твоё царство

«позавчера я шёл…»

позавчера я шёлкак будто не спешачерез калитку выброшенных мыслейбыла жара а может не былабыл дождь ичерви все наружу вышлия шёл и нехотя давил червейпытался обходить но было многочервей и не до мелочеймне быломокрая дорогавела в такой же мокрый лескак жаль что не на озероа впрочеми удочки-то нети я исчез в зелёном мрамореи там гулял до ночикогда взошла полярная звездаслучился громон был как страх огроменвокзал многоголосый поездаи путь назад публично монотонен

«а здесь леса опятами кишат…»

а здесь леса опятами кишатчто и срывать их как-то неудобноя приседаю молча чуть дышаи в корень их ножом поочерёдноа здесь леса кишмя кишат клещамиони отпугивают лишних городскихприходят в снах тягучими ночамивонзая в тушки их энцефалита я проснусь с утра пораньше выйдувозьму с собой корзину или двеи встречу по пути соседку Лидуона боровиком помашет мнеи дабы не прослыть грибным невежейя словно дикий зверь сорвусь с дорожкив руках кинжал в глазах дрожит

надеждаа всюду только ножки ножки ножки

«И день был короток, как запись на листе…»

И день был короток, как запись на листев линейку с муравьиными полями.С улыбкой на растерянном лицеи детскими кисельными словами.И женщина склонилась над холстом,где глина под водой лежит незримо.А ты с закрытым солнечным зонтомпроходишь мимо.

«Утро снимает тени, разводит слякоть…»

Утро снимает тени, разводит слякоть,определяет по сторонам квадрат.Ниточная собака не станет лаять,даже вышитая сто крат.Розничное детство, взвешенное рукамиуличной торговки на ржавых весах,вытянулось по небу облаками,иногда всплывающими в словах.Вспоминается зеркало, стол кухонный,преломлённое облако за окном.Золото заутреннее иконное,медленно вливающееся в дом.Шёпотом разбуженное, как будто чудошорохом магических детских фраз.Жук, возникший из ниоткуда, —с тучами вместо глаз.

«Подсолнух, подсолнух!…»

Подсолнух, подсолнух!Не называй своего имени вслух.Я и так его знаю.Я искал рифму к словам «лопух», «Винни-Пух»,«пастух». Нашёл тебя. Знаешь?Если бы Винни-Пуху приделатьк спине два лопуха, то он,наверное, смог бы летать.И даже смог бы долететь до поля,на котором ты провёл своё детство.Там же я встретил и пастуха:он выгуливал грязных и тощих овец,что-то напевал монотонно.Может, заклинания от дождя?Знаешь, в моём детствея сшибал палкой консервные банки,выставленные в ряд.Иногда мог просидеть полдня под кроватью,чтобы не пойти в школу.Видишь, у нас с тобой разное детство,разные дороги, которые завели насв одно и то же место – это завод,на котором делают подсолнечное масло.

«В наш город вчера заходило приблудное солнце…»

В наш город вчера заходило приблудное солнце.И дети его расстреляли шарами из мыла.И сгрудились тучи, и градом по крышам забило.И прятались дети в пустые с утра магазины.

Конец ознакомительного фрагмента.