Возраст осени

Верба Юлия

Там

«…Там…»

…Там, За морщинами прожитых лет,Память скрывает осколочный след — Жизни военной уродливый шрам Там. Там, Где войны заколдованный круг,Там по полям воют ветры разлук И превращаются люди в золу Там. Там По развалинам бродит беда, Хлеб и тротил в изголовье креста,Там пусто мыслям и тесно мечтам Там.

Все было, как было

Все было, как было – в другом измерении жизни,Изломанной долгой, жестокой и странной войной.Цена миллиметров,

которыми снайпер ошибся,Для многих была непомерно высокой ценой.Мы жизнь измеряли буханками жесткого хлеба,Глотками воды под бомбежкой, в крови и огне,Кусочком бездонного синего мирного неба,Иконно сияющим в грязном подвальном окне.Мы жизнь измеряли румянцем рассвета над дымомЛюбимого города, вскоре разбитого в прах,Разрушенным домом – ведь каждому необходимоХранить его в памяти. Или хотя бы в мечтах.Все было, как было. Потом в килограммах тротилаИзмерили тяжесть и степень беды и вины,И в тех миллиграммах, которых чуть-чуть не хватило,Чтоб кто-то из нас никогда не вернулся с войны.

Комендантский час

Под дождем затихУтренний перрон.Около пятиОпустел вагон.Ежится вокзалВ перекрестье пуль.Отведу глаза:Впереди патруль.Комендантский час —Ровно до шести.Мы здесь взаперти.Раньше не уйти —Комендантский час.Фас!Кто тут засланный?Руки за спину!Ну!Утро. Ровно пять.Остается час.Надо переждать.Бог не выдаст нас!Беззащитно-голПолутемный зал.Автоматный ствол —Отведу глаза…Вот они стоят:Равнодушный взгляд,Лица – как броня.Только не меня!Только не меня!Только не меня!Утро. Скоро шесть.Нет пути назад.Новую мишеньИщет автомат.Приглушенный свет.А в руке дрожитПроездной билет —Мой билет на жизнь.Комендантский час —Ровно до шести.Мы здесь взаперти.Раньше не уйти —Комендантский час.Фас!Кто тут засланный?Руки за спину!Ну!А они стоят:Равнодушный взгляд,Лица – как броня.Только не меня!Только не меня!Только не меня!Утро. Ровно шесть.Вышли за порог.Ну спасибо, Бог!Верю, что ты есть!

Непонятная война

Со своими и чужимиРядом жили и дружили,И не знали, что за дверьюПритаилась хищным зверемНепонятная война.Где тут ваши, где тут наши?Все в одной кровавой каше:И солдаты, и бандиты —Все распяты и убиты.Непонятная война…Как вы их ни назовете —Не простите, не поймете.Победителей не судят…Победителей не будет!Непонятная война…

Нити серебра

Летние сады,Вялые ромашки,Кислые плоды,Минные растяжки.Нити серебраВ минной пуповине —Росчерки пераВ смертной паутине.Прячется в травеТонкий отблеск света —Пламенный приветФронтового лета.Нити серебраТянутся по веткам.Взрослая игра.Русская рулетка.

Ангел мой

Словно платье, пропахшее дымом потерь,Сброшу памяти груз, где занозой война.И навечно замкну опаленную дверьВ

мертвый город, в котором была рождена.Ангел мойС перебитыми крыльями,Мы дорогами пыльнымиШли с тобой от беды.Ангел мой,Пусть поля изобильныеЗа крестами могильнымиСкроют наши следы!Злую силу всегда нелегко побороть,И любить нелегко среди слез и огня.Но зачем-то в войну всемогущий ГосподьСохранил нас и спас: и тебя, и меня.Ангел мойС перебитыми крыльями,За штормами и штилямиВ мирном море плыви!Ангел мой,Мы с тобой будем сильными,Доброй воли посыльнымиВ светлом мире любви!

Синяя чашечка

Пробираясь мыслей чащею,Вспомню вдруг невзначайЭту синенькую чашечкуИ на ней: «мир», «труд», «май».Из-за чашки братья спорилиЗа куском пирога,И словам друг друга вторили:«Мир», «труд», «май» – по слогам.А когда фугасной линиейСтену дома снесло,Оказалась чашка синяяНа полу, под столом.Разлетелась на две стороны,Раскололась сама.И досталось братьям поровну:Саше – «мир», Мише – «май».Я на этом месте выжженномНе была много лет.Говорят, соседи выжили.Может – да. Может – нет.На картинках детства нашего —Теплый хлеб, сладкий чай.Не хватает синей чашечки,Добрых слов: «мир», «труд», «май».

Мое детство

По Земле война бродила,Хищно скалилась беда.Мое детство уходило.Уходило в никуда.Шума взрывов испугалось,Ярких всполохов огня,Под бомбежкой заметалось —И забыло про меня.Мое детство потерялосьМежду миром и войной,Заблудилось, растерялось —И не встретилось со мной.

На всякий случай

За окном – война.За окном – беда.Улица темна.Не ходи туда!Закрывай окно, заряжай ружье.Не спасет оно, но с оружием – лучше.Ты смотри, сынок, помни имя свое,Помни адрес свой – на всякий случай.Валит едкий дым.Рушится стена.Мы с ружьем стоимНа развалинах.Вот и дома нет, и окна не закрыть.Заряжай ружье: с оружием – лучше.Ты теперь, сынок, адрес можешь забыть.Помни имя свое – на всякий случай.Стынет липкий страх.Снайпер метко бьет:Ствол ружейный – в прах,Нас с тобою – влет.Значит, вот какой он – последний час…Жаль, пропало ружье: с оружием – лучше.Уходи, сынок, не смотри на нас!Помни имя свое – на всякий случай.

Я долго не писала о войне

Я долго не писала о войне:Слова рвались и в горле застревали.Хранить молчанье приходилось мнеИ прятаться у памяти в подвале,Где я когда-то, много лет назад,В толпе больной, от ужаса кричащей,По капле собирала горький ядВ страданием наполненную чашу.И этот страшный боевой трофейИз памяти – обугленной воронки —Скрывала я от Бога и людейПод сердцем. Словно мертвого ребенка.

«Помню мягкость ковров довоенной поры…»

Помню мягкость ковров довоенной поры,Яркость красок, приятную глазу.Мы всегда берегли и ценили ковры —Простодушные дети Кавказа.Как любили мы теплый уютный покров,Дорогой атрибут меблировки!А теперь на войне не осталось ковров —Лишь ковровые бомбардировки.Там чадит-догорает бесплодный простор,Там оглохла судьба и ослепла.Скоро город накроет последний коверИз седого остывшего пепла…