Возродившиеся из пепла

Малком Энн

— Брат, — услышал он голос лучшего друга и почувствовал его руку на своем плече. Он не шевельнулся. Не сводил глаз с аппарата.

— Не прикасайся ко мне сейчас, Кейд, — тихо приказал он безжизненным голосом.

Рука исчезла, но присутствие — нет. На мгновение воцарилась тишина, единственным звуком в палате был писк.

— Это не твоя вина, — начал Кейд.

— Хрена с два не моя, — огрызнулся Булл. — Это дерьмо, — он кивнул на кровать. На своего сломленного ангела. — Вся вина на мне.

— Булл, — более настойчиво позвал Кейд, готовый вступить с ним в спор.

Булл повернул голову, встретившись взглядом с другом.

— Эти мрази изнасиловали ее, — прорычал он, и это уродливое слово, казалось, эхом отразилось

в его сознании, разрезая изнутри. — Неоднократно, — продолжил он тише и увидел, как его друг вздрогнул. — Она боится мышей. Лори чертовски боится крошечных созданий.

Его глаза вернулись к аппарату.

— Она боится мышей. Как думаешь, что она чувствовала, когда они делали это, — он выплюнул это слово, — с ней?

Он остановился, затаив дыхание.

— Да, вина на мне, — повторил он. — Девушка, жившая всю жизнь в солнечном свете, лишилась его в самых черных, самых уродливых глубинах ада, — выдавил он.

И словно услышав его, словно она больше не могла терпеть, писк прекратился.

По щеке Булла скатилась одинокая слеза.

— Зейн? — тихий голос выдернул его из закоулков сознания. Из ужасов прошлого.

Он осознал, что застыл на месте. Его глаза были прикованы к Мии, а мысли полностью переключились на другую девушку.

Этот голос, очень живой, очень сильный голос вывел его из ступора. Ему удалось заставить ноги двигаться, и через мгновение он оказался перед ней на коленях. Ему посчастливилось не врезать Кроуфорду по роже, когда он отпустил Мию и чуть отодвинулся, сверля его взглядом.

Булл нежно обхватил ладонями лицо Мии, понимая, насколько ей больно. Но он должен был прикоснуться к ней. Ощутить тепло ее кожи. Она встретилась с ним взглядом. Он вздрогнул, но не от отразившейся на ее лице боли. А от явного облегчения.

Здоровой рукой она погладила его челюсть.

— Ты здесь, — сказала она.

— Я здесь, — повторил он, его голос звучал хрипло даже для собственных ушей.

— Лекси? — спросила она сдавленным от беспокойства голосом.

Он осторожно погладил ее лицо.

— С ней все хорошо, детка, — пробормотал он. — С Киллианом тоже, — добавил он, предупреждая ее следующий вопрос.

Все ее тело обмякло. Она всматривалась в его лицо.

— Теперь я в порядке, — пообещала она ему.

Его взгляд пробежался по каждому дюйму ее тела. Одежда была не ее, но не порвана. Не выдавала признаков насильственного нападения. И все же это не означало, что его не было. Булл проглотил жжение, щекочущее горло. Снова поднял глаза к покрытому синяками лицу. Они вынуждали кулаки сжиматься и вызывали желание кастрировать труса, считавшего себя в праве поднять руку на женщину. Его женщину. Глаза, вновь встретившиеся с его взглядом, успокоили. Потому что, несмотря на побои на лице, вызывавшие сильнейшее дежа вю, ее глаза помогли Буллу взять себя в руки. В них не было ничего сломленного, не было пустоты. Их наполняли эмоции, целостность и сила.

— Выходи за меня замуж, — прошептал он.

Мия дернулась всем телом.

— Что? — прошептала она в ответ.

— Выходи за меня замуж, — резко повторил он.

Она посмотрела на него.

— Ты делаешь мне предложение, хотя, как я предполагаю, мое лицо восхитительно фиолетового оттенка? — уточнила она, поддразнивая.

Булл не отреагировал. По крайней мере внешне. Это была его Мия. Только она могла шутить в такой момент.

Она восприняла его молчание как подтверждение его серьезных намерений. Из ее лица исчезло все веселье.

— Конечно, я выйду за тебя, — прошептала она со слезами в голосе.

Булл не колебался. Так нежно, как только мог, он завладел ее губами. Он нуждался в этом с того самого момента, как ее увидел. Прервав поцелуй, он

немного отстранился. Мия улыбалась. Почти смеялась. Булл не знал, как, черт возьми, такое возможно. Она только что согласилась стать его навечно. Он был счастлив. В восторге. Но она все еще сидела перед ним, раненая. Избитая, но не сломленная. И каким-то чудом улыбалась.

— Что? — спросил он.

Ее сверкающие глаза метнулись к Кроуфорду, который молча наблюдал за этой сценой. Булл решил не обращать на него внимания.

— Мы обязательно должны придумать историю «как он сделал предложение», — легкомысленно сообщила она. — Полагаю, версия «Он сделал мне предложение в подвале, где меня посадил на цепь похититель», не приемлема для наших будущих внуков, — закончила она с улыбкой.

За прибытием медиков и других полицейских спазм мышц при упоминании об их внуках остался незамеченным. Булла осторожно оттеснили в сторону, и он изо всех сил пытался не ударить ублюдка, который предложил ему отойти подальше. Взгляд, который он бросил на медика, казалось, что-то сообщил, потому что никто больше не сказал ему ни слова.

Глава 21

Год спустя

— Мама! — крикнул снизу знакомый голос.

Я слегка вздрогнула, мои глаза сфокусировались на предмете в моих руках. На том, чему я безумно обрадовалась, и в равной степени дико испугалась.

— Мама! — нетерпеливо повторил голос.

Я вздохнула.

Как только я добралась до коридора, то столкнулась лицом к лицу с моей красавицей дочкой. Обычно за год стиль девочки-подростка меняется около пятидесяти раз, как и выбор декора комнаты, макияжа и бойфрендов. Как уже неоднократно упоминалось ранее, Лекси не была обычной девочкой-подростком. Если бы я сама не родила ее и не вырастила, никогда бы не поверила, что такое создание существует в природе. Ее стиль не изменился, о чем свидетельствуют шорты из искусственной кожи и кимоно с набивным рисунком поверх заправленной за пояс шелковой майкой. Одна косичка с вплетенным в нее пером почти утонула в светлых локонах, спускающихся до поясницы. Даже в семнадцать — почти в восемнадцать, как она любила мне напоминать, — она практически не красилась. Не то чтобы маленькой чертовке это было нужно; ее веснушки все еще были заметны под тонким слоем пудры. А бойфренд? Все тот же. Я бы удивилась, если бы это когда-нибудь изменилось. Киллиан стал проспектом «Сынов» полгода назад, когда ему исполнилось восемнадцать. Все свое время он проводил либо в клубе, либо с Лекси. Он все еще обожал ее с той яростной силой, которая беспокоила меня до того момента, когда он спас ей жизнь. А потом случился день, когда он принял за нее пулю. Так что, да, можно с полной уверенностью сказать, что я совершенно не видела проблемы в том, что парнишка любил мою дочь больше всего на свете. Проблема заключалась в том, что Лекси стремилась к чему-то большему, лучшему и более блестящему, чем Амбер, о чем свидетельствовал прошлогодний успех ее группы. Казалось, каждые выходные я таскала на концерты Зейна и, более чем вероятно, Эми или Рози. С недавних пор группа начала выкладывать свои песни на YouTube и уже привлекала к себе сумасшедшее внимание. Будучи верным своему слову, Клэй пригласил на последний концерт группы своего друга, исполнительного директора звукозаписывающей компании. На следующий же день им перезвонили и позвали на встречу, которая состоится завтра. Можно с уверенностью заявить, что Лекси и мальчики совершенно обезумели и репетировали без остановки, чтобы убедиться в своей безупречной подготовке к встрече. Даже не знаю, нужно ли им репетировать; на самом деле я ничего не знала о подноготной встреч с важными шишками звукозаписывающей индустрии. Мне, как маманеджеру, стоило освежить знания в данной области. Сегодня я планировала погуглить об этом, но то, что я держала в руках несколько мгновений назад, заставило меня пересмотреть планы на день.