Возрождение Бога-Дракона
Шрифт:
Мальчика звали Реенке, а его сестру — Лауфа. Когда мы с Бьянкой подошли, они сидели на подоконнике между вторым и третьим этажами в пустующем доме. Хотя на нас смотрело двое детей, источников внимания было три. Третий — осторожный и слабый. Он был где-то рядом с детьми и в то же время — нигде. Детей он совершенно не боялся и даже, кажется, испытывал к ним какие-то теплые чувства, а вот я ему совершенно не нравился. Я не стал разбираться, что это, потому что этот третий казался каким-то образом связанным с детьми, и может быть, даже был своеобразной формой, в которую отливался их Талант. А может быть, это было
— Что вы нашли?
Реенке показал на дверь пролетом выше.
— С ней что-то не так! И Попрыгунчик тоже так думает.
— И что же именно с ней «не так»? — Хмыкнул я.
— Тут семнадцать ступенек, — подала голос девочка. — А на других лестницах — восемнадцать.
И она показала вниз.
— Кто вас надоумил считать ступеньки?
— Попрыгунчик. — Отозвались они хором.
— Замечательно. Но задание найти проход было дано вам, а не ему. Показывайте, что вы нашли.
Дети слезли с подоконника и с некоторой опаской стали подниматься по «неправильной» лестнице.
— Они не исчезнут? — Прошептала Бьянка.
— Нет, пока мы их видим, — также тихо ответил я. — Да и проход не здесь, а дальше. Ступеньки — это только знак. Пойди посмотри, что там у остальных.
— А ты уверен, что…
— Иди.
С некоторым сомнением она кивнула и стала спускаться вниз. А я остался на площадке смотреть за братом и сестрой. Они уже преодолели лестничный пролет и теперь стали изучать старую дверь слева. Реенке, опираясь одной ногой на дверную ручку, уцепившись руками за фигурный косяк и поддерживаемый сестрой, посмотрел в дверной глазок, но уже спустя секунду разочаровано спустился вниз — видимо, глазок оказался закрыт. Прям-таки Гретель и Гензель, заглядывающие в окошко пряничного домика.
Забитая мусором замочная скважина также не принесла результатов. Дверные звонки привлекли Лауфу и с помощью брата она сумела добраться до них — увы, ни один из них не работал. Дети в растерянности топтались на площадке, поглядывая вниз, а я размышлял о том, что с ними сделать в том случае, если они осмелятся сказать, что ничего не нашли или не знают что делать. Видимо, некоторые мои мысли были написаны на лице достаточно отчетливо, поскольку заявить о неудаче они так и не посмели.
Отвернувшись, Реенке начал что-то шептать. Лауфа с беспокойством посмотрела на меня — очевидно, опасаясь, что использование Попрыгунчика одобрения с моей стороны не вызовет. Но мне было плевать. Мне нужен был результат, а способ его достижения они смело могли выбирать сами.
Потом я заметил движение на площадке и понял, что «карманная нечисть» выбралась из своего потаенного убежища, каким-то образом связанного с этими детьми. В тени Попрыгунчик казался световым бликом, а выбираясь на свет становился тоненькой, едва заметной тенью. Он попрыгал на месте, словно солнечный зайчик — то ли не мог спокойно стоять на одном месте, то ли разминал перед работой свою миниатюрную астральную мускулатуру. Затем я услышал топот. Как будто-то кто-то пробежал по площадке. И еще раз. И еще. Вскоре невидимка так осмелел, что сбежал по лестнице вниз, едва не скатившись мне под ноги, и тут же рванул обратно.
Реенке и Лауфа напряженно наблюдали
Интересный подход. Я был настолько заинтригован, что едва не прозевал момент, когда дверь начала открываться. И все же, щелчок замка вернул меня к действительности. Дверь открылась, оттуда выползла накрашенная жирная тетка лет сорока и протянула руки к детям, однако больше ничего она сделать не успела. Я взбежал по лестнице, встал позади детей и положил руки им на плечи. Тетка растянула губы в фальшивой улыбке в ответ на мой недовольный взгляд.
— Дил, — прошептала Лауфа, — ты же говорил, что тут никто не живет.
— Как видишь, — ответил я, не понижая голоса. — В любом правиле есть исключение.
— Хотите пройти? — Приторным голосом спросила тетка. Улыбка ее растянулась еще больше и стала напоминать гримасу клоуна.
— Да, мы войдем. — Я подтолкнул детей вперед и двинулся за ними следом, а тетка синхронно отступила назад и растворилась в полумраке коридора.
Когда мы вошли, я оглянулся назад. Попрыгунчик сиротливо жался к краешку стены, не решаясь войти.
— Оставайся на площадке, — шепнул я, закрывая дверь.
Это была довольно странная квартира. Кривой коридор, скособоченные стены, ступеньки, заложенные кирпичами окна, многочисленные двери — старые, покосившиеся, с облезлой краской и новые, деревянные, застекленные, обитые кожей и дерматином… Квартира больше напоминала огромное общежитие, которое неоднократно перестраивали. Мы дошли до конца коридора, но там сбоку обнаружился еще один коридор, и можно было не сомневаться, что когда мы пройдем и его, откуда-нибудь обязательно вылезет продолжение в виде третьего прохода, и так далее, до бесконечности.
— У меня так редко бывают гости, — хозяйка квартиры неожиданно появилась из обшарпанной двери справа и позади нас. Все тот же приторный голос и будто приклеенная улыбка: — Не желаете ли чего-нибудь отведать? Салатик?.. Конфеты?.. Пироженные?..
Дети синхронно замотали головами. Тетка стояла перед нами, покачиваясь и отвратительно улыбаясь.
— Она странная, — тихо сообщил мне Реенке.
— Это потому что она вообще не человек. — Я посмотрел на хозяйку квартиры и сказал:
— Покажи нам, как ты выглядишь на самом деле.
Но оно в ответ только стояло, покачивалось и улыбалось.
— Плохо со слухом? — Теперь в моем голосе прозвучала угроза.
— Не могу, — сквозь зубы выдавило оно. — Вы меня держите… Оставь их. Уходи. Тогда изменюсь. Оставь их и уходи.
— Дил! — Отчаянно зашептала Лауфа. — Она стала толще!.. У нее сейчас халат лопнет.
Реенке молча выставил перед собой руки, сложив пальцы в сложном жесте. Герр Рихтер недавно выписал для подрастающего поколения из Индии настоящего йога, который учил их различным асанам и мудрам — нашему поколению, к сожалению, ничего подобного не преподавали, и я мог лишь догадываться, какой эффект даст жест Реенке, когда паренек решит произвести по «тетке» энергетический залп. Вряд ли ей он сильно повредит, но разозлить — или напугать — может.