Возрождение Феникса. Том 1
Шрифт:
— Понятно, что для импозантности. Сейчас в Европе все так ходят. Видимо, мальчик из столицы.
Я оборачиваюсь к шушукающимся гимназисткам. Они сразу затихают, пока мой равнодушный взгляд скользит по курносому лицу одноклассницы:
— Здравствуй, Люба.
Пару секунд она обомлевает. Затем в ее глазах вспыхивает огонь узнавания и безмерного удивления:
— А-арсений?!!!
— Он, — коротко киваю остальным девушкам. — Сударыни.
Разворачиваюсь и ухожу.
Подружки Любови аж пищат от восторга:
— Любка-а-а-а! Так вы знакомы?! А чего молчала-то?
Курносая
Чуть ускоряю шаг, чтобы больше не слышать девичьи сплетни. У крыльца, среди стройных аристократов, бросается в глаза широкоплечий паренек. Подходя к нему сзади, не сразу узнаю Степку Сидорова, своего одноклассника и любителя рыбалки. На Щучьем озере это он вызвал мне в подмогу Тимофея.
— Привет, рыбак. Как дела? — хлопаю по спине единственного школьного друга Арсения. — А чего на крыльце стоим? Давай внутрь.
— Э-м-м, простите, мы знакомы… Арсений, барин? — округляет он глаза. — Что с тобой случилось? Волосы и глаза другие, да и сам, будто светишься.
— Домашние тоже удивились. Доктор сказал, это побочка в ответ на изменение микроклимата в организме, — улыбаюсь. — Можешь поздравить — я пробудил «колодцы».
— Поздравляю! — искренне говорит друг.
— Спасибо!
Наш класс располагается на втором этаже. Мы со Степаном приходим первыми. До урока еще десять минут, на улице солнечно и хорошо. Логично, что подростки предпочитают провести время до уроков на улице. Я же и так привлек к себе много внимания. Достаточно. Будем постепенно вливаться в жизнь школы. Если вообще это понадобится.
До конца средней школы осталось ровно три месяца. Затем я буду поступать в Москву. Так что моя задача в этом заведении — по возможности, незаметно доучиться, чтобы двигаться дальше по жизненному пути аристократа. Параллельно постараюсь вникнуть в энергокарту Земли. Загадка купола от жар-эфира остается неразрешенной.
Эти мысли проносятся, пока я раскладываю портфель на своей парте.
В класс входит девушка с зелёными глазами и короткой русой косой. Вблизи Алеся Борова еще красивее, чем на аватарке соцсети. Сквозь длинную юбку выступают крепкие бедра, а индикатором ее приближения является грудь, несущаяся впереди девушки. Троечка, на автомате отмечаю. Рядом с ней — с Алесей, а не с ее грудью — держится рыжая девушка, талия не столь точеная, как у Алеси, та же грудь заметно меньше, но вот в спортивности бедер и ягодиц даже превосходит подругу. Ирина Груздева, член клуба по турнирной войстезе.
Мда, я, конечно, не эксперт, но разве у школьной формы должен быть настолько откровенный дизайн? Открытых участков нет, спасибо хоть на этом, и все равно можно разглядеть каждую, выступающую сквозь ткань, выпуклость. Праздник гормонов какой-то.
Алеся уверенной походкой шагает между рядами парт и останавливается напротив меня. Я продолжаю доставать из портфеля тетради и учебник по физики, она у нас сегодня первая. Мое лицо опущено, челка закрывает глаза.
— Извини, ты новенький? Переведенный? — не дождавшись ответа, Алеся заявляет. — Это место занято.
— Ага, — соглашаюсь, не поднимая
— Нет, — хмурится девушка. — Это место Арсения Беркутова.
Я поднимаю лицо:
— А я разве спорю? — усмехаюсь.
Глаза Алеси превратились в два прозрачных блюдца, ее рыжая подруга поднимает брови.
— Арсений?! — восклицает Алеся. — Свароже, я тебя даже не узнала?! Почему ты вдруг стал таким крас…
— Кхе-кхе, — Ирина вовремя спасает подругу от необдуманных слов.
— …Другим, — краснеет Алеся, отведя взгляд, и тут же робко глянув на меня. — Совсем другим.
— Пробудились «колодцы», — пожимаю правым плечом. — Организм активировал скрытые резервы и перестроился.
— Не слышала о таких последствиях «пробуждения», — вставляет Ирина, тоже смотря на меня. Похоже, сегодня я весь день буду служить музейным экспонатом.
Мне тон девицы совсем не понравился.
— Позвони доктору своего рода, — я посмотрел сверху вниз, как любил делать на вечерах аристократов Постимпериуса. — Он тебя просветит о метаболизме жива-юзеров.
Девушка сглатывает и отворачивается. Больше не спорит, слишком занята, пытаясь справиться с непонятным волнением, забравшимся под кожу.
— Так-так, одноножка ничему не учится, — раздается от двери. — Опять мутишь с чужими девушками, ничтожество?
Ничтожество. Как отвратительно звучит. Меня еще никто так не называл. Даже враги. Даже Жаворонок Бемижар. Потому что мятежный Префект знал, насколько я страшен в гневе.
Вдох-выдох, Фалгор. Посмотри на этого наглеца и улыбнись. Приветливо улыбнись. Так, чтобы паршивец себе в штаны наложил кирпичную кладку.
Конечно, с наездом прикатил Корсов Миша. Тот самый горе-пловец, друг младшего из братьев Свиридовых. Похоже, мало озерной водицы хлебнул. Кстати, самого Вити поблизости нет. Наверное, все еще наказан. Но и без него народу хватает. Миша приволок с собою трех подпевал.
К сожалению, не успеваю ответить сопляку. Алеся насупливает тонкие брови:
— Корсов, протри глаза. Здесь только я с Ирой, и мы обе — свободные девушки.
— Витя тебе в любви признавался, — не соглашается с барышней Корсов.
— И я его посла…отказала я твоему Свиридову, — фыркает девушка.
— Витя другое мне говорил, — не соглашается школотрон. — Ты дала ему надежду.
Алеся упирает руки в бока. Начинается обмен мнениями по этой, несомненно, очень важной теме. К полемике подключается Ирина, да и подпевалы поддакивают Корсову. Молчим только мы со Степкой.
— Вот нельзя так, Борова. Не по-дворянски.
— Слушай, Корсов. А лезть не в свое дело по-дворянски, да?
Мне хочется закатить глаза. Куда я попал? Детский сад, подгузник под скафандром.
Моя ладонь взметается вверх, и все замолкают. Я улыбаюсь девушкам.
— Алеся Прохоровна, Ирина Кузьминична, не нужно тратить слова. У сударя явно претензия не к вам, — обращаю взгляд янтарных глаз на Корсова. — Так?
Нижняя губа парня дергается, лицо искажает гримаса. Раздражительная реакция на мой магнетизм. Друзья становятся еще дружественней, враги еще напуганей и злобней.