Возрождение Феникса. Том 2

Володин Григорий Григорьевич

Совсем растревожилась что-то. Дарую ей волну магнетического позитива. Одновременно произношу:

— Даже если ты однажды и сглупила, то, благодаря этой глупости, появился Саша. Он же стоит твоих переживаний?

— Да, Саша — мое сокровище, — стискивает она пальцы. — Но сынок ведь тоже мог сегодня погибнуть. Я бы этого не вынесла! Арсений, сегодня я впервые боялась за своего ребенка. Это намного страшнее Гончей, скалящейся тебе в лицо, — учительница дрожит и тихо плачет. Стресс снова выходит.

Обнимаю ее за плечи, она тут же подается навстречу.

—

Я не позволю вам с сыном умереть, — говорю уверенно. — Князь лично обещал арестовать Лобова. Теперь всё будет в порядке. У Саши судьба стать главой рода, и ты войдешь в семью Щекиных вместе с ним. Тебя будут уважать как мать наследника.

— Арсений, спасибо… я счастлива, что ты оказался рядом, — она трется носиком об мою шею. — Сам Сварог прислал тебя мне на помощь… — ее лицо поднимается выше, пухлые губы нащупывают краешек моего рта, и она испуганно отшатывается.

— Прости, я…ты мой ученик… — не находит она слов. Между тем я прижимаю ее к себе и нежно чмокаю в губы. Осторожно, как бережное прикосновение к розе, которая может легко осыпаться.

Затем отодвигаюсь, напоказ облизнув губы.

— Сладко.

Оксана сглатывает. Я наблюдая, как ее спина выгибается от горячей волны, пробежавшей по телу. А виной тому — всего один простой, легкий поцелуй. Девушка поднимает лицо выше, прося добавки. Медленно накрываю ее губы уже не таким целомудренным поцелуем. И всё же не тороплюсь. Она не выдерживает и отвечает страстно и жадно, словно иссушенный пустыней путник припал к источнику в оазисе. Мигом моя учительница взбирается ко мне на колени и обрушивается голодной пантерой. Мои ладони скользят Оксане под кофту и помогают стянуть ее. Освобождённая от верха одежды девушка охотно задирает мою футболку. Увидев кубики пресса, она довольно мурлычет…

* * *

Трибуны школьного стадиона заполнены под завязку. Игра пройдет на поле нашей школы, соответственно, и среди болельщиков больше однокашников «коршунов». Ученики трясут плакатами с нарисованными хищными птицами, многие кричат наши имена, приветственно машут руками.

У самого края поля красивые спортсменки в оранжевых топиках и мини-юбках скандируют лозунги под зажигательные танцы. Эти девушки — члены клуба «боевых подруг». Вся деятельность их кружка сосредоточена на танцах с помпонами в перерывах между выступлениями спортсменов. «Боевые подруги» создают воспламеняющую атмосферу на стадионе, разряжают обстановку, поддерживают свою команду. Многие парни из ватаги, кстати, с ними встречаются.

Кто-то из моих одноклассников кричит с первых рядов:

— Сеня, жги!

Богдан морщится. Рароги — наш секретный козырь на финальную игру с «буйволами», и не хотелось бы спалить его из-за криков болельщиков.

До игры еще время есть, я успеваю подняться к своей личной группе поддержки.

— Барин, удачи! — подбегают ко мне Дося с Феней в ярких цветочных платьях.

— Сен…То есть, барин, не подведи! Разбей этих «принцев»! —

Тимофей тоже тут, и как поддержка, и как телохранитель Оксаны с сыном.

Кстати, восьмилетний Саша немного оторопел от размаха стадиона. Он сразу подбежал к перилам разглядывать стоаршинное поле, но одумался, вернулся и чинно поклонился мне.

— Ваше Благородие, желаю удачи в матче!

— Спасибо, Александр, — серьезно киваю, без тени улыбки. Всё же малец будущий наследник Щёкиных. Вчера они даже прислали мне письмо с просьбой разъяснить, с какой целью у меня так долго гостит носитель их крови. Следят, значит.

Сзади мальчика переминается с ноги на ногу его мама, нежное лицо розовое от волнения.

— Выиграй эту битву, Арсений, — тихо говорит Оксана, опустив взгляд.

— Обязательно выиграю, — а уж своей любовнице я улыбаюсь от души. — Также как и ту, что была ночью.

Она мило краснеет. Феня с Досей подозрительно смотрят на учительницу.

— Арсений! — слышу сзади знакомый радостный голос.

Мой пульс невольно учащается от одного мимолетного взгляда на княжну в летнем платье и бело-розовой шляпке. Рядом с Анфисой шагает Люда, ветер игриво треплет шелковые цветы на подоле ее, совсем не длинного, платья.

Княжна с подругой застывают и бросают вопросительные взгляды на моих спутниц.

— Ваше Сиятельство! Людмила! — при народе приходится соблюдать официоз. — Позвольте представить мою учительницу музыки Оксану Тимуровну с ее сыном Александром. Моих слуг Федосью, Федору и Тимофея вы уже видели. Здесь они присутствуют, как мои приглашенные гости.

— А, учительница… а, слуги, понятно, — великодушно кивает Анфиса и теряет всякий интерес к девушкам. Разве что, княжне и Люде приходится потерпеть череду поклонов и почтительных приветствий: «Ваше Сиятельство!» и «Ваше Благородие!»

Затем Анфиса строго смотрит на меня, сдерживая улыбку.

— Арсений, от меня не будет никаких удач и пожеланий. Тебе они ни к чему. Просто выиграй. Это приказ!

Люда скромно кивает, теребя шелковую розу на бедре.

— Слушаюсь, — я демонстративно глубоко кланяюсь. — У меня теперь нет выбора. Разрешите откланяться?

— Разрешаю, — важно говорит княжна.

Простившись с домочадцами, спускаюсь по ступенькам к скамейкам нашей ватаги. Через десять минут стартовые составы обеих команд выстраиваются в центре поля друг против друга для обмена рукопожатиями. Атаман ручкается с атаманом, фалангист с фалангистом, ловец с ловцом…

Руслана сжимает широкую ладонь Пройкина Бориса, единственного у «принцев» Кмета. Я, как штурмовик, тоже приветствую другого штурмовика — зеленоволосую барышню с яростным взглядом. Эманации моего магнетизма усиливают в ней гнев. Она едва не ломает мне ладонь свирепой хваткой, плеснув живу в кисть.

— Эй, потише, — хмыкаю. — Подожди судейского свистка.

Сжатие только крепче становится, приходится в ответ стиснуть стальными клещами. Сразу же глаза девушки округляются, с попискиванием она пытается вытянуть руку. Отпускаю.