Возрождение
Шрифт:
– Тоже – Липпи! Так я говорила себе, когда рисовала. Получалось, мне нравилось. Я любила свою фамилию и верила, что мы с сестрой продолжаем род. Да, мы – Липпи, – ветви одного древа, правда, у нас нет герба. А знаешь, почему? Фамилия Липпи знаменитая, но не знатная. В творениях Липпи – наш герб…
Часы показывали 05:05. Ох уж этот дождь! Всем от него неспокойно, тревожно. Да и снятся те, кого уж нет. Даже привиделась мама Джузеппе – Мария Липпи. Вижу из окна, в доме напротив, на третьем этаже, засветилась кухня. Там всегда встают рано, не позднее пяти. А я могу еще понежиться в кровати, если удастся заснуть. Ощущаю легкость неимоверную, оттого что купаюсь в любви, в радости, в умиротворении.
Откуда эта любовь? Она струится
Они встретились в середине XV века, когда расцвело искусство кватроченто. В те годы правящие слои итальянского общества, включая Папу, без стеснения преклонялись пред красотой, а произведения искусства ценились очень высоко. Знать соперничала в роскоши, коллекционировала уникальные работы, покровительствовала талантам. В те годы основные принципы «нового стиля» поднялись на господствующую высоту, сформировав культ красоты человека. Знание перспективы, теории пропорций, строения человеческого тела позволяло художникам изображать прекрасных, совершенных людей. В движениях тел передавались порывы души. Многие из художников того золотого времени достигли вершин мастерства. Среди них оказались отец и сын Липпи – Фра Филиппо и Филиппино.
О любовной истории капеллана Фра Филиппо и послушницы монастыря Святой Маргариты Лукреции Бути знали и судили все не только в Прато, но и во Флоренции. Интерес к этой паре не затухал долгое время, а когда их не стало, история не затерялась под пылью веков: она дошла до нас приукрашенная вымыслом, обросшая искажениями, с некоторыми фактами, потерявшими точную временную привязку.
Я решаюсь на шаг, позволяющий переместиться в эпоху кватроченто. Место, что заинтересовало меня, расположено вблизи Флоренции, можно сказать, оно – её пригород. Город Прато в те времена слыл первым коммерческим городом Тосканы. Именно в нём в 1455 году приобрел дом известный флорентийский мастер живописи Фра Липпи. Итак…
Филиппо Липпи и Лукреция Бути
– Они любили друг друга всегда, мой отец Филиппо и моя мать Лукреция, – лицо Филиппино Липпи озаряет улыбка обожания. – Об отце всякое говорили. Я старался не повторять его ошибок. Матери было трудно, но в городе она пользовалась заслуженным уважением.
Автопортрет Фра Филиппо Липпи (слева в нижнем ряду, вторая крайняя фигура, смотрящая в глаза зрителю) в алтарном образе «Коронование Марии». Дерево, темпера, масло. 200 x 287 см. Написан для флорентийской церкви Сан-Амброджио в 1441–1447 годах. Галерея Уффици (итал. Galleria degli Uffizi), Флоренция, Италия.
– Моя Мадонна, чего только про меня не говорили! Да ты и сама видела кое-что. Мне жаль, но это уже не поправить. А помнишь, даже кто-то придумал, будто бы я соблазнил тебя среди монастырских
– Когда я увидела Филиппо впервые, сердце моё испугалось, а ноги перестали повиноваться. «Мое будущее в его руках», – подумала я и замерла как вкопанная. Он смотрел на меня несколько мгновений, его губы дрогнули, приоткрылись и вновь в умиротворении упокоились одна на другой. Я опустила глаза к полу, но не смогла сделать и шага. Меня выручила сестренка моя Спинетта, это она толкнула меня в спину. Не помню отчетливо, как тогда добралась я до комнатки моей. Но молилась, кажется, я молилась, хотя ноги не держали меня. На следующий день узнала, что Фра Филиппо наш новый капеллан и большой художник. Послушницы смущены были новостью, что этот монах опасен и ужасен… come un mandrillo [18] : ибо больше Бога и рясы своей жаждет вина, денег и женщин.
18
Come un mandrillo (итал.) – как похотливое животное.
Ой, простите, не представилась. Лукреция Бути… Родилась во Флоренции в 1435 году в семье лавочника Франческо Бути и Катерины Чакки.
Как помню, мы не жили богато ни дня, но в доме было много радости и детей. Сколько ж нас было? Братьев, сестер, кажется… одиннадцать! Мне было пятнадцать лет, а младшей Спинетте еще меньше, когда отец наш умер. Заботу о большой семье взял на себя наш старший брат Антонио. Он смог всех прокормить, но не обеспечить приданым, а потому, в 1454 году, меня и Спинетту братец отправил сюда, в Прато, для пожизненного проживания в монастыре Святой Маргариты. Здесь мы обе превратились в божьих невест…
Смотрю на Марию Липпи, мать моего друга Джузеппе. На этот раз она проявилась рядом с Лукрецией. Невероятно, но факт, три женщины из разных времен оказались в одно время в одном из домов Прато, связанные невероятной историей прошлого. Неужели это дом Фра Филиппо? Кажется, именно он был разрушен при бомбардировке города в годы Второй мировой. От него тогда остались лишь руины.
– Как бы нам не заплутать среди временных перекрестков, – говорю я, смущенно улыбнувшись.
– То, что является трудностью для тебя, нами воспринимается иначе, – сияет Мария. – Для нас время отсутствует, в это мгновение мы можем видеть события, разделенные в привычном представлении десятилетиями, а то и столетиями. Я охотно расскажу о Филиппо. Совсем немного, лишь то, что известно в Италии почти каждому. А затем…
– Интересно, очень интересно! – Фра Филиппо заботливо помогает Лукреции присесть на деревянный стул с высокой спинкой, украшенной замысловатой резьбой. – Тебе удобно, дорогая?
Руки Лукреции царственно лежат на подлокотниках стула, более похожего на трон. Филиппо, как истинный художник, тщательно поправляет складки пышных одеяний жены. С улыбкой, приоткрыв губы, любуется своей работой и только потом обращается взглядом к Марии. Я вижу, Мария обожает его.
– Итак, я – Филиппо ди Томмазо Липпи родился во Флоренции, в квартале бедняков на улице Ардильоне в 1406 году в семье мясника Томмазо ди Липпи и Антонии.