Возрождение
Шрифт:
– Что насчет системы архивирования?
– спрашивает Мэлоун.
– Тоже отключена. Мы пытаемся ограничить масштабы проблемы, но там, кажется, какой-то вирус, разрушающий всю сеть.
Лицо Мэлоуна каменное.
– Работайте быстрее. Мы заперты?
– Да, сэр.
– Поторопитесь и решите проблему. У меня планы на утро, - Мэлоун отключает интерком, и я встаю.
– Мне уйти?
Он смотрит на меня, потирая подбородок.
– Нет. Дай мне минуту, чтобы разобраться с этим.
Я послушно
Нельзя думать. Нужно действовать. Нельзя быть эмоциональной Софией. Нужно быть ГИ-1 Семь.
Прежде чем Мэлоун может дать отпор, я ударяю его головой о пол, и он обмякает. Я связываю его руки кабельной стяжкой, которую Джордан однажды украла и спрятала для подготовки к такому празднику. Затем я стараюсь игнорировать кровь, стекающую по его лбу.
Мэлоун сейчас без сознания, но скоро очнется. Я добираюсь до его компьютера и смотрю, как перезагрузить драйвер. Это простая последовательность, но компьютер требует отпечатки его пальцев в качестве последнего шага. Отлично.
Он — это сто шестьдесят фунтов мертвого веса на полу, но его глаза уже хлопают, открываясь. Я начинаю тащить его к клавиатуре, затем понимаю свою ошибку и подношу клавиатуру к нему. На мониторе высвечивается: ПЕРЕЗАГРУЗКА.
Интерком на столе Мэлоуна снова начинает пищать.
– Сэр, вы сняли блокировку?
Мэлоун шевелится. Я зажимаю одной рукой его рот и нажимаю на интерком другой.
– Да, он снял, но он разговаривает по телефону. Он хочет, чтобы вы вернулись к работе, разбираясь с вирусом.
Я отпускаю Мэлоуна и роюсь в его столе. Мне нужны либо ключи, либо что-то, чем можно открыть замок шкафчика. А, и еще скотч для рта и щиколоток Мэлоуна - тоже было бы хорошо.
Сначала я нахожу заряженный пистолет 38 калибра. Ну, это уже что-то. Я колеблюсь, метая взгляды между пистолетом и головой Мэлоуна.
Мэлоун лживый ворующий убийца. Из всех людей, которым я причинила боль или убила, он именно тот, кто, я точно уверена, этого заслуживает. Кроме того, выстрелив в него, я устранила бы проблему с тем, что он придет в сознание. Семь бы не колебалась.
Но София да. Пистолет кажется свинцовым кирпичом в моей руке, и моя рука уже покрыта кровью. Если я застрелю Мэлоуна, я сделаю только то, для чего он создал меня, а София — это не оружие. И не будет инструментом Красной Зоны.
Кроме того, выстрел в Мэлоуна будет шумным. Да, слишком шумным.
Это все оправдания, которые мне нужны, чтобы согласовать мою внутреннюю дискуссию. Может быть, это ошибка, но я буду цепляться за опасение вызвать шум в качестве причины не стрелять в беззащитного человека.
Я дважды проверяю безопасность затем кладу пистолет за пояс,
Проверяю время: на исходе. Нужно двигаться быстрее.
О, малярная лента. Лучше, чем ничего. Я оборачиваю много ленты вокруг лодыжек Мэлоуна. Он бормочет невнятные слова в мою сторону. Я не утруждаю себя тем, чтобы понять его. Мне не интересно.
– Помните, что я могла застрелить вас и не сделала этого — говорю я, засовывая руки в его карманы за ключами. Наконец их нахожу. Я открываю шкаф, но моего рюкзака нет. Я пинаю стену в отчаянии. Нет времени для этого. Наш побег распланирован до секунд.
– Где он?
Вопрос только частично направлен на Мэлоуна. Настороженность вернулась к его глазам, но я не ожидаю от него ответа. Я вряд ли модель солдата, достойного помощи.
Он все равно отвечает.
– Ты совершаешь ошибку, Семь. Огромную ошибку, - его голос хриплый и холодный — похожий на голос акулы, если я бы когда-либо услышала его.
Я снова возвращаюсь к его компьютеру в поисках нового расположения моего рюкзака.
– Потому что я не позволю вам стереть мои воспоминания? Не позволю вам навредить Кайлу, как вы навредили его матери?
– Кайл держит ключ к бессмертию. Я бы поделился этим с тобой. Я мог бы сделать тебя неудержимой.
Я пролистываю страницу за страницей. Может быть, это электронная почта Мэлоуна.
– Неудержимой? Чтобы мой отряд и я могли стать идеальным оружием для «Четыре»? Или вы планируете сдавать нас в аренду группам, которые могли бы воспользоваться нашими услугами? Вы когда-нибудь задумывались, что, возможно, мы не хотим быть оружием?
– Мы создали тебя!
– лицо Мэлоуна покраснело.
– Ты принадлежишь нам. Вся причина твоего существования - для этой цели. Ты - продукт десятилетия исследований, и ты гениальна.
– Я человек. Не инструмент, - почему я разговариваю с ним об этом? Если он настаивает на разговоре, я должна хотя бы узнать что-то полезное.
– Где мой рюкзак?
Мэлоун игнорирует это, что не удивительно.
– Ты не человек, ГИ-1 Семь. Ты мое творение.
– Да, ты создал меня. Но это не значит, что я позволю тебе уничтожить меня.
– Удаление твоих воспоминаний - для твоего же блага. Я пытаюсь помочь тебе. Я знаю, что то, что случилось с АнХлором беспокоит тебя, и я могу заставить все это исчезнуть. Мы вернем тебя к модели солдата, которой ты была. Ты снова будешь счастлива.
Я слишком сильно давлю на клавишу и дисплей делает скачок. Доволен? Забудьте, что я хотела застрелить его. Я хочу ударить Мэлоуна клавиатурой.
— Вы имеете в виду, что заставите меня снова поверить в вашу ложь. Тогда я не буду ничем, кроме как вашим творением. Мне все же нравится быть человеком, даже когда это отстойно.