Возрождение
Шрифт:
— Случилось? Э-э-э... Ничего не случилось. Я была на Кайфе, присматривала за Клавдием. Вот это самое и делала... пушистенький ты мой. Он мне все показал. Все, что есть. Оторвались — просто блеск — я так не гуляла с... с... не знаю даже сколько. Н-никогда так не отдыхала. Просто блеск. Здорово.
Синара опять уткнулась лицом в грудь Луису, и ему пришлось поддержать ее.
— Он что, затащил тебя в какой-то притон? И накачал чем-то? Ты вообще помнишь, что там было?
Луис не был уверен во вменяемости Синары. Однако, посопев немного, она подняла голову
— А как же, все помню. Чужаки — много чужаков. Я им здорово понравилась. Хотели спать со мной — почти все. И Клавдий тоже. Мол, так и не узнаешь, что такое секс, пока не переспишь с Полифемом.
— Ну еще бы... Э-э... ну ты, конечно, не согласилась?
— С этой змеюкой? Да ты что, конечно, нет! Все равно, что со штопором... Ни с кем не согласилась... Выложила им всю правду... — Синара ласково царапнула живот Луиса. — Сказала: нет у них шансов — я берегу себя для своего желанного... для пушистенького... который остался наверху.
Мысль о том, что он может оказаться чьим-то «желанным», была слишком новой для Луиса. Поэтому Ненда не сразу понял, что это откровенное приглашение. Причем то самое, в котором торговец отчаянно нуждался. Страшно подумать, как давно он в последний раз был с женщиной. И то, что Синара ничего не соображала и, вполне возможно, завтра пожалеет об этом, его совершенно не касалось. И пускай Ат торжествует, узнав, что ее худшие подозрения оправдались. Луиса остановили вовсе не моральные соображения или боязнь упреков, а жуткая мысль, которая вдруг пришла ему в голову.
— А что с Клавдием — куда он сам ходил? Он оставался в своем баре с радиацией?
— А кто его знает... — Синара нахмурилась и уставилась в одну точку, напрягая извилины. — Н-надо вспомнить... где это мы были... «Солнечное сплетение», «Рентген-рандеву», «Гамма-гриль», «Бар-загар», «Голая звезда»... еще — штук пять каких-то... Ты — куда? Я с тобой...
Луис рванулся к задней рубке, таща за собой Синару, которая успела ухватиться сзади и продолжала что-то умильно бормотать ему в спину.
— Где Клавдий? — в ярости бросил он через плечо. — Где ты его оставила?
— Не... не знаю. Он сказал — у него работа. Наплевать мне на эту ящерицу! Ты понимаешь, он же совсем голый! Я люблю шерсть... как у тебя, мой пушистенький... Тебе говорили, что у тебя классная задница? Ой!
Синара с силой въехала головой Луису в спину, когда тот резко остановился перед открытой дверью в заднюю рубку.
Клавдий сидел в кресле пилота. Кожа его ярко блестела, переливаясь изумрудным цветом, — похоже, полифем и в самом деле поджарился на славу.
— Клавдий!
— Да-да? — Полифем обернулся, но все его пять рук продолжали летать по клавишам управления с невообразимой скоростью. Луис даже не мог различить отдельных движений. — А, это ты, капитан! Мы отлично прогрелись и готовы к старту. Вперед! Все путем, все довольны! Поднять якорь, от винта, руби канаты! Плевать на рифы и мели, даешь Марглот!
— Клавдий, стой! Погоди! Тебе надо проспаться! Только было уже поздно. Луис ощутил легкую тошноту
Общий эффект превосходил всякое воображение. Поэтому пришлось расслабиться и принять неизбежное. Интересно, чем все это закончится?
Глава 23
Марглотта
Хранитель Пути обещал переместить путников на другую планету, но этот всеми забытый реликт не сказал ни слова о том, сколько продлится переход и что они при этом будут чувствовать.
Теперь же Дари чувствовала себя утопающей. Ее глаза, рот, нос и легкие были забиты густой вязкой жидкостью почти целую вечность. Она пыталась дышать, кашлять, кричать... Ничего не получалось. Потом началась другая пытка: ее тело кто-то стал сдавливать, перекручивать и вытягивать в длину, вталкивая в какой-то узкий проход. Это было намного хуже, чем предшествующее удушье.
Внезапно боль исчезла. Тело в последний раз резко сжалось в судороге и вдруг вырвалось на свободу, как будто пробка вылетела из бутылки. Дари обнаружила, что лежит, свернувшись клубочком, на чем-то мягком. В глазах и легких ничего не было — ничто больше не мешало дышать и видеть. Она села, зажмурившись и ожидая, когда пройдет тошнота. Затем осмотрела скафандр, однако грязи на нем не оказалось — он был даже чище, чем раньше, как будто переход удалил все пылинки.
Дари неуверенно поднялась на ноги — и вдруг земля рядом с ней начала бурлить и шипеть. В испуге девушка отскочила в сторону. Над землей начал надуваться черный пузырь. Поднявшись над головой Дари Лэнг, он вдруг с треском лопнул и исчез, оставив на земле два неподвижных тела.
Дари осторожно сделала шаг вперед. Одна из фигур села и тряхнула головой.
— Черт побери, вот это поездка! На первый класс, правда, не тянет. Да ведь нам ничего такого и не обещали...
Это был Ханс Ребка. Бен Блеш, лежащий рядом с ним, тоже пришел в сознание.
— Кажется, я живой. Вот это сюрприз! Хотя я не могу сесть. И руки не шевелятся.
— Дай я посмотрю. — Ханс обернулся к Дари. — Поможешь? — Он говорил нарочито небрежно, как будто такие вещи случались каждый день.
Дари помогла ему поднять и усадить Бена.
— Где мы, Ханс?
— Бог его знает... Может, вообще в другой вселенной. Сначала займемся делом. Итак, если не врут датчики, то где бы мы ни были, здесь возможно дышать. Это хорошо — снимем скафандры.
— Возможно, пока не стоит — это безопасней...
— Для нас с тобой — может быть. А вот Бена надо вытащить.
— Зачем? — Блеш попытался привстать и снова упал. — Ведь скафандр вводит мне обезболивающее!
— Именно поэтому! Боль, которую мы чувствовали во время перехода, была чисто психологической. Однако скафандр этого не знал и накачал тебя лекарствами по самые уши. Потому ты и не можешь двигаться — от передозировки. Сиди спокойно. Надо вытащить тебя из скафандра и переустановить дозы.