Возрождение

Кинг Стивен

— Серьезно?

В ответ он криво пожал плечами и криво улыбнулся.

— Кто знает? Если это правда, то история назидательная, но о таких первопроходцах, как Принн, обычно писали те, кто желал удостовериться, что больше никто не пойдет по их стопам. В основном верующий люд, представители Небесной страховой компании. Но оставим это – о Принне мы поговорим в другой раз.

«Сомневаюсь», — подумал я.

— По мере продвижения в моей работе исследователи начали процесс отсеивания. Из сотен больных были отобраны десятки. В начале этого года десятки сократились до десяти. В июне из десяти осталось три. – Он наклонился вперед. –

Я искал того единственного, которого называл про себя пациентом Омега.

— Последнего кандидата на исцеление.

Это, казалось, его позабавило.

— Можно и так сказать. Почему бы и нет? И вот мы подошли к печальной истории Мэри Фэй. Я как раз успею тебе ее рассказать, а потом мы перейдем в мою мастерскую. – Он издал хриплый смешок, который напомнил мне Астрид до ее исцеления. – В мастерскую Омега, так сказать. Правда, это еще и хорошо оборудованная больничная палата.

— Под руководством медсестры Дженни.

— Дженни – настоящая находка! Руди Келли растерялся бы… или заскулил бы и убежал, словно щенок с осой в ухе.

— Рассказывайте, — сказал я. – Пора мне узнать, во что я ввязался.

Он снова подался назад.

— В семидесятых годах мужчина по имени Франклин Фэй женился на женщине по имени Дженис Шелли. Они учились в аспирантуре на кафедре английского языка в Колумбийском университете, а потом пошли в преподаватели. Франклин был публикуемым поэтом – я читал его стихи, и они весьма хороши. Со временем он мог бы стать одним из лучших. Жена его защитила диссертацию по Джеймсу Джойсу и преподавала ирландскую литературу и английский. В 1980-м у них родилась дочь.

— Мэри.

— Да. В 1983-м, в рамках двухлетней программы по обмену, им предложили ставки в Американском колледже в Дублине. Пока все понятно?

— Да.

— Летом 1985-го, когда ты играл на гитаре, а я выступал на ярмарках с Молниеносными портретами, Фэи решили попутешествовать по Ирландии перед возвращением в Штаты. Они взяли напрокат кемпер – наши ирландские и британские братья зовут их караванами – и отправились в путь. Однажды они остановились пообедать в пабе в графстве Оффали, а вскоре после этого столкнулись с фермерским грузовиком. Мистер и миссис Фэй погибли на месте. Девочка, которая была пристегнута ремнем на заднем сиденье, серьезно пострадала, но выжила.

Эта авария была практически полным повторением той, в которой погибли его жена и сын. Тогда я думал, что он наверняка это понимает, но теперь сомневаюсь. Иногда, когда сталкиваешься с чем-то вплотную, теряется перспектива.

— Они ехали по встречной полосе, понимаешь? Видимо, слегка перебрав пива или вина, Франклин забыл, что он в Ирландии, и по привычке перестроился на правую полосу. По-моему, то же самое случилось с каким-то американским актером, вот только имени его я не помню.

Я помнил, но сказать не потрудился.

— В больнице маленькой Мэри сделали несколько переливаний крови. Понимаешь, к чему я веду? – А когда я покачал головой:

— Кровь была заражена, Джейми. Прионом, который вызывает болезнь Крейтцфельдта-Якоба, известную также как коровье бешенство.

Снова гром. Он уже не ворчал, а громыхал.

— Мэри взяли на воспитание дядя с тетей. Она хорошо училась в школе, стала судебным секретарем, потом вернулась в колледж, чтобы получить юридическую степень, но спустя два семестра бросила учебу и продолжила работать по специальности. Это было в 2007-м. Болезнь, которая поселилась

в ней, никак себя не проявляла. До прошлого лета, когда у Мэри появились симптомы, обычно связываемые с употреблением наркотиков или нервным расстройством. Она уволилась с работы. С деньгами у нее было туго, а к октябрю 2013-го начались физические отклонения: миоклония, атаксия, припадки. Прион пробудился и принялся за работу, проедая дыры в ее мозгу. Анализ спинномозговой жидкости и МРТ выявили виновника.

— Бог ты мой, — сказал я. Мне вспомнились новостные кадры, вероятно виденные по телевизору в каком-то мотеле, когда я еще колесил по стране: корова в грязном стойле; ноги разъехались, голова задрана, глаза вращаются; в попытках подняться корова бессмысленно мычит.

— Бог Мэри Фэй помочь не может, — сказал он.

— Но вы можете.

В ответ он как-то странно на меня посмотрел. Потом отвернулся и уставился в темнеющее небо.

— Подай мне руку. Не хочу опоздать на свидание с молнией. Я ждал ее всю жизнь. – Он указал на шкатулку на столике. – Возьми ее. Мне понадобится то, что внутри.

— Волшебные палочки вместо волшебных колец.

Но он покачал головой.

— На этот раз — нет.

Мы вызвали лифт. Чарли самостоятельно добрался до вестибюля и рухнул в одно из кресел у незажженного камина.

— Сходи в кладовку в конце коридора в Восточном крыле. Там ты найдешь предмет, которого я всеми силами избегал.

Это оказалось старомодное инвалидное кресло с плетеным сиденьем и железными колесами, скрежетавшими как проклятые. Я прикатил его в вестибюль и помог Чарли в него забраться. Он протянул руки за шкатулкой, и я передал ее ему — не без внутреннего сопротивления. Он прижал ее к груди, как младенца, и, пока я вез его через ресторан в пустую кухню, возобновил свой рассказ, начав с вопроса.

— Как ты думаешь, почему мисс Фэй бросила юридический факультет?

— Потому что заболела.

Он укоризненно покачал головой.

— Ты что, не слушаешь? Прион был тогда в латентной фазе.

— Ей там разонравилось? Она плохо училась?

— Ни то, ни другое. — Он повернулся ко мне и залихватски пошевелил бровями. — Мэри Фэй — героиня нашего времени, одинокая мать. Ребенку, мальчику по имени Тревор, сейчас семь лет. Я его не видел — Мэри не пожелала нас знакомить, но она показывала мне фотографии, когда мы обсуждали его будущее. Он напомнил мне моего собственного сына.

Мы дошли до дверей погрузочного дока, но я не стал их открывать.

— У мальчика та же болезнь?

— Нет. По крайней мере, пока.

— Но он заболеет?

— Полностью быть уверенным нельзя, но анализ на прион C-J отрицательный. По крайней мере, пока.

Снова загремел гром. Ветер начал усиливаться, зашатав двери и взвыв под карнизом.

— Пойдем, Джейми. Нам действительно пора.

Лестница погрузочного дока была слишком крутой для Чарли с его тростью, так что я снес его на руках. Он оказался пугающе легким. Усадив его на пассажирское сиденье гольф-кара, я сел за руль. Когда мы съехали с гравийной дороги на лужайку на склоне за отелем, раздался очередной удар грома. На западе стояла багрово-черная стена туч. На моих глазах ее вздутое чрево исторгло одновременно три молнии. Гроза уже никак не могла нас обойти, и когда она доберется до нас, весь мир содрогнется.