Возрождение

Смолин Павел

— И трехмиллиардный — у вас, — добавил Коля.

— Правительственные деды охотно дадут и еще, — пожал плечами я. — У них перед глазами здоровенная морковка маячит. Даман-то Китаю отдали, получается — прецедент.

Николай Степанович грустно вздохнул.

— Мой русский кореш Антон из Омска умудрился просрать вступительные экзамены в Токийский, — сменил я тему. — По словам его подруги, Ани, которая, кстати, поступила, цитирую: «я ему говорю — пошли на дополнительные курсы, а он мне — а зачем, если Иоши тут без пяти минут император?».

— Блата не хватит? — хмыкнул Николай Степанович.

— Зачем мне тут ленивый гайдзин? — фыркнул

я. — Аня молодец — плюнула на него и сама на курсы ходила, старалась. А он решил, что все, жизнь удалась. Прокатит здесь — будет так же себя вести до конца дней. Можешь чисто по-товарищески его куда-нибудь у вас устроить? — хрюкнул. — Например — в экономический университет имени Плеханова? Все равно бесполезнее экономистов у вас никого нету, вреда не принесет значит.

— Я «чисто по-товарищески» могу, — кивнул он. — Но в Плехановке товарищей у меня нет.

— Какие там потешные взятки нынче у вас берут? — спросил я. — Пару кило пряников?

— Лучше два ящика сакэ, — терпеливо поправил Николай Степанович. — У нас люди может и бедные, зато честные!

— И тем горше от нынешнего положения дел, — кивнул я. — Люди-то честные, а вот номенклатура — сплошь материалисты в худшем смысле слова.

— Это когда за привилегиями в Партию пошел? — уныло уточнил он.

— Так, — подтвердил я. — Запоминай важный тезис: «Большевики — мелкобуржуазны».

— Зачем? — спросил он.

— Карьеру радетеля за демократию строить не собираешься что ли? — спросил я в ответ.

Николай Степанович подавился чаем, и Хэруки протянула ему коробку с салфетками. Пока он сморкался, я пояснил:

— Лариса Александровна у нас будет певица мирового уровня, если не суперзвезда, то где-то прямо рядом. А ты будешь в МИДе сидеть за оклад. Это сейчас она денег не сильно больше тебя получает, в силу специфической модели монетизации творчества в СССР, где деньгами не очень, а вот материальными благами — да. Но когда грянет капитализм как положено, картина резко изменится, и она будет за выступление, например, на корпоративе в какой-нибудь вашей новорожденной корпорации получать по полмиллиона баксов.

— А?! — охренел МИДовец.

— Карьеру тебе строить надо, Коля, — закруглил я. — Тебе это легко будет — ты же дипломат, а ваши сейчас как раз по большей части и куролесят. Найдешь местечко, пролезешь в правительство и будешь весь такой важный. Совсем высоко не надо — там потруднее, а вот где-то в серединке, откуда очень удобно мне с кем нужно договариваться помогать станешь за, так сказать, «комиссионные», тебе будет прямо уютно. Материально не хуже Ларисы будешь, значит — муж достойный, вровень.

— Зачем я вообще в эту Японию поехал? — горько спросил он Вселенную.

Вместо нее ответил я:

— Ничего такого — чистый бизнес, без вреда вашим гражданам и экологии.

Хэруки горячо покивала — она-то точно экологию портить не даст!

— У нас тут лоббизм на личные связи и доли в бизнесе завязан, — добавил я. — В США — коррупция тупо легализована. А у вас будет не то и не другое — как бы и долю давать не надо, но и не законно. Но при этом брать будут все и охотно — тоже частично на кровавое наследие СССР можно списать, у вас же без коробочки конфет в присутственные места десятилетиями не ходили, так что привычно. Поэтому мне и нужен вхожий в нужные кабинеты человек, который станет выступать посредником. Но ничего такого — просто если не заносить, все работает гораздо медленнее. Одзава работают честно, но не против раздавать подарки хорошим людям.

В США, например, мы делаем щедрые взносы аж троим конгрессменам, очень помогает. И никакой коррупции, заметь — все всё знают и всем нормально.

— Я — честный, Иоши, — с хорошо просматривающимися муками на лице выдавил он, глядя мне в глаза. — Я не могу вот это вот…

— Я понимаю, Коля, — согласился я. — Я же такой же. Веришь-нет, мне вот эти вот расшаркивания и намеки «делись-ка» хуже горькой редьки. Пойдем в сад прогуляемся, моя любимая невеста очень постаралась сделать его неиссякаемым источником красоты и покоя. Спасибо за якисобу, любимая, как всегда — очень вкусно.

Нормально — сказано достаточно, чтобы гипотетическая прослушка поняла, что о ней не догадываются, но недостаточно для того, чтобы вызвать подозрения — чистый бизнес же, который вовсе не ширма.

Слегка порозовевшая щечками от комплиментов лучшая девочка с улыбкой мне кивнула.

— Спасибо, — сунув в рот последний кусочек мяса, поблагодарил и МИДовец. — Как всегда, Аоки-сенсей, очень вкусно.

— Вы очень добры ко мне, Ерумольников-сан, — поблагодарила она, и мы с МИДовцем отправились к выходу на задний двор.

Я открыл дверь и с удовольствием отметил отвисшую Колину челюсть.

— Я хотел бассейн и баню, но Хэруки двадцать раз подряд обставила меня в «камень-ножницы-бумагу», — пожаловался я. — Так что пришлось смириться с прудом с карпами — пока, как видишь, пуст — кустарниками, каменными дорожками — обрати внимание на подсветку, совсем не видно лампочек, поэтому по ночам тут вообще жесть красиво — клумбами и бонсаями. Но отстоять вон ту покрытую плющом штуку, — указал в угол сада. — Мне удалось, когда-то это была беседка, но теперь — обитель дриад. Но уют там сказочный, пошли, — повел туда крутящего головой посольского, продолжив хвастаться. — И обошлась вся эта красота совсем не дорого — Аоки-сенсей таки поддался уговорам одного из помощников Императора и набрал себе группу учеников. Они здесь пару недель всего покопались, и вуаля — уже все зеленое, но мелкое — когда подрастет, над нами сойдутся ветви, справа и слева встанут зеленые стены, и это будет создавать полное впечатление пребывания в лесных дебрях. Послезавтра приедут специальные дядьки, и вот здесь, — указал на пустой, с выложенными камнями дном и стенами, канал. — Потечет ручеек, который и наполнит пруд.

— Красиво, — исчерпывающе ответил МИДовец.

— Короче — помнишь разговор годичной давности про «развал не остановить»? — перешел я к делу.

— Помню, — поморщился он.

— У вас там президент новый, говорят.

— В РСФСР, — кивнул МИДовец. — Алкаш.

— Параллельный контур власти, так-то, — добавил я. — Республики налоги не платят. Сколько там насчитали?

— Тридцать шесть миллиардов, — мрачно ответил он.

— Грузия отвалилась, и пофигу, что там теперь очень много партнеров наших. Народ верит, что их нищая, извини, страна сможет в построение самодостаточного суверенного государства.

— Заграница поможет, — фыркнул Коля.

— Обязательно поможет, — кивнул я. — Но не я — мне чуть-чуть виноградника и пятка магазинов там хватит.

— Сука, — взгрустнул он.

— Давай дальше считать, — продолжил я. — Прибалты таможенные пункты громят, пытаются помешать транзиту коммунизма на свои территории. Молдавская ССР теперь республика Молдова. Но это — полная херня по сравнению с тем, что Украинская ССР отжала все на ее территории находящееся под юрисдикцию УССР. Подготовочка!