Возрожденный Дракон (др. изд.)
Шрифт:
— Я буду посылать голубей каждый день, — говорила полная хозяйка гостиницы. — Направь меня удача, никто не заподозрит меня! Даже Белоплащники отзываются обо мне с почтением.
— Слушай меня, женщина! — сердито перебила ее Морейн. — Тот, о ком я говорю, — не Белоплащник и не Приспешник Тьмы! Ты должна бежать из этого города, и каждый, кто тебе дорог, должен уйти с тобой. Ты слушалась меня двенадцать лет. Подчинись и сейчас!
Ниеда как-то неуверенно кивнула, чем вызвала бурю недовольства со стороны Морейн.
— Гнедой твой, девочка, — сказал Заринэ Лан. — Залезай
— Я уже ездила как-то на лошади, каменнолицый, так что справлюсь. — Опершись рукой на высокую луку, она легко вскочила в седло и принялась, обернувшись, приторачивать сзади свой узелок.
— Что вы намерены делать, Морейн? — спросил Перрин, перебрасывая через спину Ходока седельные сумы. — Вы сказали, что он найдет меня. Но ведь он и так знает. Одни Серые Люди чего стоят…
Ниеда рассмеялась, и он, поборов раздражение, стал гадать, как много она знает, хотя и утверждает, будто ни во что не верит.
— Саммаэль не подсылал Серых Людей. — Морейн уселась на Алдиб, полная достоинства, с прямой спиной. Будто и не было никакой спешки. — Но Гончая Тьмы была от него. Я думаю, что шла она по моему следу. Он вряд ли послал за нами и то и другое. Кто-то хочет избавиться от тебя, но я думаю, Саммаэль даже не догадывается о твоем существовании. Пока что.
Перрин так и застыл с одной ногой в стремени, глядя на Айз Седай, но та, казалось, была занята своей лошадью, которую ласково похлопывала по выгнутой холке, и, похоже, вовсе не собиралась рассеивать недоумение юноши.
— Хорошо, что я пошел за тобой, — сказал Лан, на что Морейн громко фыркнула:
— Я жалею, что ты не женщина, Гайдин. Тогда бы я послала тебя в Белую Башню послушницей, чтобы тебя там научили подчиняться.
Лан приподнял бровь и дотронулся до рукояти своего меча, потом мягко прыгнул в седло. Айз Седай вздохнула:
— Может статься, это и неплохо, что ты не всегда слушаешься. Иногда даже хорошо. Кроме того, не думаю, что Шириам и Суан Санчей, даже вместе, смогли бы научить тебя послушанию.
— Я не понимаю, — сказал Перрин. Сколько всего наговорили, голова кругом идет. А я хочу получить ясные и понятные мне ответы на свои вопросы.
Юноша в конце концов сел в седло, чтобы Морейн не смотрела на него сверху вниз — у нее и так достаточно преимуществ.
— Если не Саммаэль послал Серых Людей, то кто же? Если Мурддраал или другой Отрекшийся… — Тут он чуть не задохнулся от волнения. ДРУГОЙ Отрекшийся! О Свет! — В общем, если кто-то послал их, то почему не сообщили ему? Они ведь все Приспешники Тьмы? И почему они охотятся за мной? Ведь это Ранд этот проклятый Возрожденный Дракон!
Перрин вдруг услышал, как охнули Заринэ и Ниеда, и только тогда понял, что сорвалось у него с языка. Взор Морейн был подобен самой острой стали и, казалось, сейчас заживо снимет с него кожу. Мой проклятый вечно торопящийся язык! Надо же хоть иногда подумать, перед тем как говорить.Ему
— Отныне ты связана с нами раз и навсегда, — повернулась к девушке-Охотнику Морейн. — Пути назад для тебя больше нет. И не будет.
Заринэ, казалось, хотела что-то сказать, но боялась, однако Айз Седай уже отвернулась от нее:
— Ниеда! Беги из Иллиана сегодня же вечером. Прямо сейчас! И держи язык за зубами, как не держала все эти годы. Иначе за все, что ты могла бы сказать, тебе его отрежут, и сделают это так быстро, что я даже не успею тебя разыскать.
Суровый тон Айз Седай не оставлял сомнения в реальности грозящей опасности, и Ниеда кивнула, на этот раз уверенно и торопливо, явно опасаясь и того, что ей отрежут язык, и того, что ее потом отыщет Морейн.
— А что касается тебя, Перрин… — Белая кобыла Айз Седай приблизилась к нему, и он отпрянул насколько мог. — Узор ткется разными нитями, и некоторые из них так же черны, как сама Тень. Поберегись, чтобы одна из них не задушила тебя. — Ее каблуки уперлись в бока Алдиб, и кобыла ринулась в дождь. Мандарб последовал за ней.
Чтоб ты сгорела, Морейн! — подумал Перрин, скача за ними. Иногда я не понимаю, на чьей ты стороне.И он посмотрел на Заринэ, которая скакала на своей лошади рядом с ним так легко, будто родилась в седле. А на чьей стороне ты?
Завеса дождя, обрушившаяся на улицы и каналы, поглотила путников, и, похоже, за ливнем никто не заметил, как уходил маленький отряд. Но из-за дождя лошади спотыкались во мгле о выбоины мостовой. К тому времени, когда всадники достигли Дамбы Маредо — широкой утрамбованной глинистой дороги, ведущей сквозь болото на север, — ливень начал ослабевать. Гром продолжал ворочаться в небе, но молнии сверкали далеко позади, где-то над морем.
Перрин подумал, что удача слегка улыбается им: продолжительный дождь надежно прикрыл их отъезд, а ночь, похоже, будет ясной, благоприятствующей быстрой скачке. Едва он высказал эту мысль вслух, как Лан с сомнением покачал головой:
— Гончие Тьмы как раз и предпочитают ясные лунные ночи, а дождь любят меньше всего. Хорошая гроза может вовсе сбить их со следа.
Страж оказался провидцем: дождь перестал, превратившись в мелкую морось. Перрин услышал позади стоны Лойала.
Дамба и болото кончились одновременно милях в двух от города, но дорога вела дальше, плавно забирая к востоку. Темный от туч вечер перешел в ночь, продолжал моросить дождь. Лошади Лана и Морейн уверенным шагом отмеряли мили дороги. Копыта разбрызгивали лужи на твердо утрамбованной земле. Луна сияла сквозь разрывы в облаках. Низкие поначалу холмы все более подымались по мере продвижения отряда, все чаще попадались деревья. Перрин подумал, что впереди, видимо, лес, но так и не решил, хорошо это или плохо. Лес укроет от погони, но и преследователям позволит незаметно подобраться вплотную к ним.