Возвращая тебя

Подпалова Ольга

Телепорт крылатого народца работал без особых изысков - просто пройдя через полый ствол маварис, девушка уже вышла в другом месте. В голове немного неприятно зашумело - все же магия эта была для Айшэ чужеродной.

Там, где она оказалась, одуряюще пахло йодом и соленым морским ветром. Оглядевшись, она поняла, что находится на каком-то крутом утесе, о который далеко внизу разбиваются волны. Дерево фей, куда как меньше предыдущего, цеплялось корнями за каменистую почву почти над самым обрывом.

Здесь ее уже ждали. Махонький светлячок, незаметный в древесной кроне, где, видимо,

и сидела дежурившая фея, подлетел к девушке, оборачиваясь тоненькой девчушкой лет десяти на вид.

– С прибытием, - улыбнулась фея гостье.

Айшэ вполне дружелюбно кивнула и поинтересовалась.

– Мне надо добраться к Оракулу. Как это сделать быстрее?

– Да к нам обычно такие как ты и попадают, - звонко рассмеялась малышка и махнула в сторону возвышающихся вдалеке деревьев.
– Иди по дороге до самой кромки леса. Там есть посадочная поляна вархов. Они тебя и доставят максимально близко к храму, а там уж самой добираться придется.

– Спасибо, - искренне улыбнулась вампирша, направляясь в указанную сторону. Странно начавшееся путешествие по незнакомому миру оказалось приятным и неопасным. Появилась надежда, что ей удастся довольно быстро и без эксцессов разобраться с заданием прадеда.

Он

"Тот, кто вступил на наклонный путь одиночества и мечты,

никогда не знает, куда он его приведет..."

Э. Золя "Страница любви"

Рынок в городе некромантов ничуть не отличался от сотен иных. Тот же шум и ругань на многих языках, те же тележки, лотки и толпы, та же вонь. Мужчина легко лавировал в толпе, "благоухающей" луком, потом и прокисшим молоком. Его мало интересовали и продуктовый рынок, и торговые ряды, забитые украшениями, одеждой и оружием. Так же равнодушно он прошел мимо загонов с животными. На него не обращали внимания - такой же наемник, как и сотни других, проезжавших через этот город. Ничего примечательного.

Эльхиора привело сюда не праздное любопытство. Мужчине был нужен кто-то, кто мог бы ответить на его вопросы касательно магии некромантов. Идти к самим темным колдунам он не стал, справедливо рассудив, что нет необходимости ставить всю их гильдию - или как она там называлась - в известность касательно его поисков. В том, что у магов смерти круговая порука, он не сомневался. А потому и пошел в совершенно иное место. Здесь вполне могли найтись как те, кто не прочь напакостить темным колдунам, как и те, кто зарабатывает на жизнь продажей информации. Для целей наемника вполне сгодились бы и те, и другие.

Побродив по рынку, в самом конце торгового ряда он заприметил с виду довольно невзрачную лавчонку. Над дверью ее висела несколько покореженная вывеска с ничего не говорящим названием "Магазинчик Маруши". Он бы, пожалуй, прошел мимо, если бы не необычный магический фон, исходящий от лавки. Поскольку местечко было затрапезным, он прикинул, что вряд ли придется иметь дело с кем-то гильдейским - те все же предпочитали держать марку, даже если были бедны, как церковные мыши.

Внутри было темно и тихо, пахло травами и каким-то смутно знакомым мужчине благовонием. Рослый брюнет едва не задел головой низкую притолоку

и вынужден был пригнуться, проходя в двери. "Словно поклонился", - отметил про себя он. Прилавок в магазинчике был таким же рассохшимся и ветхим, как и вывеска. Над ним в беспорядке висели вперемешку пучки сушеных трав, странные украшения из дерева, камня и кости, связки странных монет, куколки из ниток и многое другое. Разноцветные безделушки, более уместные в лавке старьевщика, казались совершенно обычными, но мужчина прекрасно понимал, что перед ним амулеты. И многие отнюдь не безобидные.

Маруша оказалась очень старой женщиной, подслеповато сощурившейся, когда он подошел к прилавку. Ее лицо оказалось изъедено морщинами, а глаза почти выцвели, но взгляд их оставался тяжелым и цепким, как у матерого хищника. Одним словом, ведьма.

– Смотри, какой редкий гусь к нам залетел, - проскрипела она, погладив по спинке вспрыгнувшую на стойку трехцветную кошку.

Эльхиор с прищуром посмотрел на хозяйку, пытаясь понять, что именно необычного углядела в нем старуха.

– Не часто сюда маги захаживают, - произнесла она, чуть растягивая гласные, и продолжила изучать мужчину своими почти белесыми глазами.
– Все некроманты вокруг, считают меня шарлатанкой. Большинство. А вот местный люд захаживает, да. За амулетами да зельем приворотным. А вот тебе явно не благосклонность молодицы завоевывать надобно, так чего подсказать-то?

– Меня интересуют артефакты некромантов, - спокойно произнес наемник.
– Или хотя бы консультация по ним.

– Так к хозяевам мертвых и шел бы, милок, - хитро прищурилась старуха. Ее кошка выгнула спину, потягиваясь, вальяжно прошлась по прилавку и потерлась о подставленную мужчиной ладонь, утробно мурлыкнув.

– Сама понимаешь, что они вряд ли поделятся секретами, - отозвался Эльхиор, рассеяно почесывая млеющую мурку за ухом.

– А ты Зоське понравился, милок, - одобрительно покивала ведьма.
– Стало быть, и я тебе подскажу что. Если в цене сойдемся.

Эльхиор без лишних слов положил на прилавок серебряную монету. Женщина одобрительно улыбнулась, но забрать кругляшек не спешила.

– У нас в городе разные темные имеются, - она оперлась сухенькими ладонями на ветхое дерево и втянула себя на небольшой табурет.
– Могут мертвых призывать, аль поднимать. Могут темные чары на живых накладывать или артефакты клепать. Тебя какая область интересует?

– Мне нужно найти одну душу, - маг некоторое время молчал.
– Только умерла она давно.

– Значит женщина, - криво усмехнулась ведьма, понимающе покивав.
– Ты к Маргольду сходи. Он парень странный и заказы берет редко, но уж больно талантлив.

– Благодарю, - кивнул наемник, дослушав информацию, и к первой монетке присоединилась вторая.

– Еще одну добавь, - спокойно сказала старушка. Эльхиор приподнял бровь, но выполнил требование, и только теперь морщинистая рука забрала с прилавка деньги.

– Держи, - на стойку лег неприметный камешек в форме чуть вытянутой капли. Гладко отшлифованная поверхность переливалась в неверном свете лучины от серого до темно-фиолетового, перемежавшегося светлыми полосками.