Возвращаясь к жизни? Том 1
Шрифт:
– Кыць, а посмотри их телеметрию, чем эти балбесы заняты?
– Показать или сказать?
– Скажи.
– Да болтают ни о чем, пустой треп.
– А за периметром следят?
– Обязательно. Они напрямую подключены к системе слежения и ведения огня.
– Тогда пусть болтают.
Пробежавшись по периметру, я виртуально проверил все посты. На всем протяжении периметра арбайтеры отсутствовали, проломы в стенах радовали свежей, но еще не законченной кладкой. Норт припахал всех. Да и правильно. Защитить периметр снаружи более важно, чем восстановить кусок стены, которую можно сломать опять. Все парни ответственно несли дежурство, и я был этим доволен. Напоследок я вызвал «орлов».
– Браво,
– Тихо. Было пару тел на горизонте, да быстро пропали. Да и далеко очень.
– Почаще с Гаммой меняйтесь, чтобы те не скучали. Отбой.
– Принято, Первый, есть чаще меняться. Отбой.
Потом я прошвырнулся по складу, увидел Норта с группой бойцов, грузивших фугасы на тележки.
– Артём, – позвал Норт, – а минировать до заграждения или после?
– Снаружи можно так, реденько через 5-10 метров, но в пару рядов, через сто, двести и пятьсот метров. А за ограждением, метрах в пятидесяти-ста, поплотнее и в несколько рядов, но так чтобы не было взаимной детонации.
– Добро, я всех свободных на это дело подпряг, нормально?
– Все правильно, дружище.
Дальше я заглянул в казарму. Там было пусто и чисто. Я вернулся в рубку управления. Включил тактический стол и стал наблюдать процесс минирования и фортификации. Через пять часов все было готово. Арбайтеры прекрасно справились с задачей. Наварили такой лес, просто засека, почти линия Маннергейма. Один из арбайтеров выкопал из завала здоровенную катушку стального провода и уже хотел начать сваривать проволоку в прутья, но я вовремя его тормознул и поставил задачу сделать колючку. Когда он начал украшать ею готовое заграждение на связь вышел Норт.
– Артём, тут арбайтер один сбрендил, говорит, что твой приказ выполняет. А это что за хрень?
– Норт, это классная штука. Помнишь мутантов? Ты видел на них те лохмотья? Вот это украшение будет цепляться за лохмотья и рвать его, ну и тело конечно. Раздражая и обессиливая противника, и еще больше тормозя его продвижение.
– Да… Я еще в первый раз говорил, что ну нахер зачищать вашу планету, проще сразу взорвать. Ты страшный человек, Артём.
– Нет, Норт, я добрый и милый, ты страшных еще не видел.
– А у вас есть похуже?
– К сожалению, есть, и много. Так что молитесь своим богам, чтобы мы не скоро вышли в космос. А то всем станет очень тесно в той части галактики, где мы появимся, даже чистильщикам. Пускай арбайтер закончит «украшения». Думаю, этой катушки хватит.
Я переключился на арбайтера и приказал ему местами приваривать проволоку к ежам, и стараться колючки загибать не из той же проволоки, а использовать подручный металлический мусор, и чем рванее, тем лучше.
– Да, Норт, и на проходах мины ставь на ручной подрыв, нам ведь тоже ходить придется. Мне и Альфе.
– Добро. Отбой связи.
Посмотрев на таймер, я увидел, что до сумерек еще пять-шесть часов и спросил ИИ:
– Кыцю, а зачем в ПБК режим сон?
– Чтобы оператор отдохнул. В органическом теле сознанию легче, а в ПБК он как в узком башмаке, вот поэтому нужен режим сна.
– Ну, тогда можно и кимарнуть часок-другой. Разбуди меня за час до наступления сумерек.
– Хорошо, а я пока подумаю. Спи, я сама переключу режим.
Я уселся в уголке рубки, закрыл глаза и отключился. Делать пока было нечего, а ломать голову проблемами, не решаемыми в данный момент, не было никакого смысла.
––
Сон был странный. Мне снилось, что я маленький и бегу по огромному песчаному пляжу. Песок очень горячий, он жжет мне ноги, мне больно и хочется плакать. Я стараюсь как можно быстрее добежать до далекой воды.
Я все бежал, и как бы взрослел. Мои шаги становились длиннее, но берег не становился ближе. Каждый
Вдруг все замерло, картинка пляжа схлопнулась, я стою на лестничном пролете, между этажами, в Институте онкологии им. Кавецкого, где я работал лаборантом, учась на подготовительном отделении в университете. Вокруг стоят сотрудники лаборатории, мы пьем свежесваренный кофе, что-то обсуждаем, курим и смеемся. А рядом сидела Она. Маленькая, с копной волнистых, завитых на пипетке рыжих волос и с конопушками во все лицо. Она сидела и болтала ногами как ребенок. Ее янтарные глаза светились внутренним теплом и светом, согревая мне душу. Ее задорный смех, восхищенный и озорной взгляд заставляли меня говорить все громче. Я взошел на ступеньку, как на трибуну, увлеченно вещая что-то из философии мироздания, цитируя и комментируя классиков. Я был ярок, громок и убедителен. Она восторженно на меня смотрела, и это еще больше разгорячало меня. Когда я прервался для глотка кофе, она встала и прошла мимо, обдав своим ароматом.
Поднявшись по лестнице на третий этаж, Она дождалась, когда я на Нее посмотрю, сделала непонятный жест, потрусив халатом, и юркнула в двери. Я сорвался вслед за Ней. Но когда выскочил на этаж, Она была уже посередине длиннющего коридора, будто двумя шагами проскочив его. Я шел все быстрее и наконец, побежал. Меня разрывало на куски от любви, желания, нежности, счастья, предвкушения, ожидания, боли, головокружения, вида ее фигуры, глаз, волос, запаха. Я бежал за ней как олень по лесу, не видя встречных, а она все была недостижима. Я рванулся из последних сил и оказался в соседнем корпусе, где у нас была микробиологическая лаборатория. Она зашла в дверь и оставила ее открытой. Связка ключей покачивалась в двери. Я выдернул ключи и, закрыв дверь, провернул ключ, оставив его в замке.
Она сидела на столе среди чашек Петри, закрыв глаза и слегка откинув назад голову. Моя пресветлая королева Марго. Я подошел, и слегка коснулся губами ее губ, вдохнул ее дыхание, а в мозгу зажегся фитиль огромной бомбы. Я знал, что взрыв снесет мне башню, но мне было все равно, я был готов умереть. Я поцеловал ее лоб, висок, перешел за ушко и по шее спустился до ямочки. В этот момент я заметил, что блузка просто запахнута. Я начал раздвигать ее, отвоевывая все больше и больше пространства для своих жадных губ. Она выгнулась назад, запрокинув голову, и мне пришлось подхватить ее за спину, чтобы она не упала. Ее ноги раздвинулись, упершись в мои, задирая юбку все выше. Ее руки рвали мой ремень и пуговицы брюк. И вот последний рывок, я почти свободен, и вдруг я слышу треск разрываемой ткани моих трусов. Ее нежные руки просто разорвали их в хлам. Она еще сильнее опирается спиной на мои руки, вокруг летят и падают на пол чашки Петри. Она просто заваливает меня на себя. Фитиль почти догорел, сейчас будет взрыв, я чувствую руками дрожь ее тела и слышу стон, я открываю глаза и вижу испуганно удивленные ее глаза. В ЕЁ глазах горит огонь, ЕЁ глаза – пламя, выжигающее меня. Вдруг все вокруг начинает странно вибрировать, будто здание попало в резонанс. Вибрация достигает неимоверного ультразвукового порога. Я глохну. Из ушей течет кровь. Я чувствую липкие дорожки крови на шее. Напряжение достигает неимоверного предела разрыва, и вся картина покрывается сетью трещин. Наконец, весь мир, с оглушительным грохотом взрывается осколками разбитого стекла.