Возвращаясь на Землю

Мельников Евгений

По всему его виду казалось, будто он целиком растворился в ужасе и не мог ему сопротивляться…, но он сопротивлялся…. Чувствительные нервные нити содрогались в нем от неустанной мозговой деятельности. Он твердо знал, что мог взять себя в руки, знал, как это сделать, вся сложность состояла в исполнении. Все очень просто на словах: “Возьми себя в руки, собери все свое мужество в одном кулаке и борись!“ – Но, когда жизнь висит на волоске, все эти пустые советы превращаются в никчемную, никому не нужную болтовню.

Немногие понимают, как это сложно – контролировать себя в двух шагах от гибели; Алексей понимал и никогда не называл себя храбрецом, никогда никого не пугал глупыми угрозами.

Когда кто-либо из его друзей, ни разу не ощущавший на себе холодное дыхание смерти, не имевший ни малейшего опыта в почти обыденных уличных драках, не видевший крови умирающего человека, твердил, насколько он силен и страшен в гневе, Алексей иронически, сочувственно посмеивался про себя, понимая, насколько это глупо и инфантильно. Сидя за круглым столом в просторном отсеке космического корабля, он старался выкинуть из головы вредные деструктивные мысли и настроиться на лучшее. Он вспоминал те советы по самоуспокоению, которые придумывал для себя в минуты безукоризненной веры в ценность своей жизни, как аварийный комплект для острых экстремальных ситуаций, вспоминал и старался произносить их про себя грозно и убедительно, чтобы вытеснить любые страхи и взять над собой контроль. “Отбрось мысли о прошлом и будущем, думай о том, что есть, о том, что видишь, живи лишь текущей минутой, не пекись о том, что может случиться. Не надо уповать на милосердие судьбы, не надо тупо надеяться на спасение, надо лишь делать, что диктуют обстоятельства, взять себя в руки, отключить чувства и включить разум; нет причин для страха, пока безносая не дала о себе знать. – Эти слова звучали у него в голове его собственным голосом и подобно победному гимну, укрепляли дух и понемногу возвращали разум в нормальное рабочее состояние. – Ты в космосе, боец! Это твоя территория, и здесь тебе нечего бояться. Если вдруг умрешь, то не на Земле, радуйся этому, представь, что ты уже мертв, и страха для тебя больше нет. Встань и пойми, что все идет, как надо”. – Алексей сомкнул пальцы, уперся руками в стол и начал понемногу подниматься, его брови нахмурились, лицо приняло агрессивно-устрашающее выражение, глаза высохли и налились уверенностью, взгляд устремлялся все дальше – сквозь стены корабля, к далеким, безжизненным планетам, ноги по-прежнему были скованы цепями страха, но в невесомости они были не нужны, в этом было одно из его преимуществ.

Почувствовав, наконец, в себе уверенность и силы к борьбе, он выпрямился и устремил взгляд на своих товарищей – на их добрые, преисполненные сочувствия глаза…. И тут, пройдя трудный путь к взятию над собой контроля, он понял вдруг, что выбрал не совсем ту дорогу и что истинный путь был намного легче. Но ему он открылся слишком поздно. Вместо того, чтобы углубляться в себя и бороться со страхом в одиночку, он мог воспользоваться плечом напарника и забыть про страх в нерушимой ауре взаимной поддержки. И в эту самую минуту ему стало стыдно за свое поведение – стыдно перед ними и перед самим собой. Но, увидев в их глазах прощение, Алексей улыбнулся им и произнес простые слова, от которых сердца товарищей тут же наполнились ободряющим, придающим силы чувством уверенности:

– Все будет хорошо, я знаю.

В ответ на это он, словно руку помощи, получил умиленную улыбку лейтенанта Ричардса, “Я в тебе не ошибся”, - было написано у него на лице. Джерри приложил кулак к груди, а точнее, к спине Марии, и вытянул его вперед, глядя на Алексея дружеским, полным боевого энтузиазма взглядом.

– Значит, ты в порядке, Лео? – Спросил он, заранее предвидя положительный ответ.

– Да. – Уверенно ответил Плутов, выразив этим свою непоколебимую готовность к решительным действиям.

– Так держать, лейтенант. – Поддержал

его Ричардс и поднял взгляд на тоннель, из которого появилась по-прежнему взволнованная и изрядно взмокшая лейтенант Хо.

– Системы жизнеобеспечения исправны. – Слегка дрожащим голосом произнесла она и вдруг заметила, что полковника не было в отсеке. – А где же Уайт?

– Он ушел. – Ответил Алексей и указал на выход, находившийся за его спиной.

– Ляо. – Тут же обратился к ней Ричардс. – Ты сказала, все в норме?

– Так точно.

– Но от чего тогда так жарко?

– Может быть, от Солнца? – Предположил Алексей.

– Это менее всего вероятно, - возразил ему капитан, - керамическое покрытие корабля выдерживает даже трение об атмосферу.

– Но ведь оно не было испытано в долгих экспедициях. Полгода в космосе, возможно, могут заменить пять минут в атмосфере. – Джерри поддержал версию Алексея, хотя и сам верил в надежность бортовой обшивки.

– Глупости все это. Уверяю вас, снаружи корабль холоден, как лед. – Ричардс будто знал причину перегрева, но не хотел говорить, и не из злого умысла, а из практических соображений – просто чтобы сохранить спокойствие у астронавтов.

– Я проверил горючее в баках, – вдруг прозвучал голос Андрея у них над головами, - атомного топлива у нас еще с лихвой, хватит до Марса и обратно, другими словами, никакого перерасхода не было.

– Значит, у нас попросту нагрелся двигатель чуть сильнее, чем положено, и из-за этого мы будем оставаться здесь и ждать?! Это что, по-вашему, наилучший выход? – Мария не смогла более сдерживать возмущение, поэтому вылила его на тех, кто был рядом, но Джерри по-прежнему удерживал ее своими сильными руками, крепко, но ненавязчиво, помогая ей тем самым держать себя в руках.

– Маша, это не мы решаем. – Ответил Андрей, повысив голос до ее тона.

– А кто? – По-прежнему разрываясь от возмущения, спросила она.

– Полковник Уайт! Он здесь главный, придется нам это принять.

– Дело не в нем, подполковник, у нас действительно нет сейчас другого выхода. – Осек его Ричардс. – Нам придется стоять на месте, пока мы не исправим неполадку в двигателе, или еще где-то, если есть.

Андрей не ответил ему ничего, вместо этого он обратился к Джерри, уже совсем спокойно, с долей заботы в голосе:

– Не бросай ее, лейтенант, будь рядом.

– Есть, сэр. – Охотно подтвердил команду Паркер.

– Эй, вы что, уже кого-то хороните? Я до сих пор не понимаю причины для беспокойства. Мы что, не можем починить эту штуковину? – Как только лейтенант Вонг появился в отсеке и буквально озарил его своей сияющей живительными лучами уверенностью, команда тут же воспарила духом. Трое из нее – Алексей, Джерри и Ляо – даже улыбнулись, завидев лейтенанта у входа в отсек.

– Я завидую твоему блестящему настрою, Ти Джи, но пока мы не выясним, в чем дело, починить мы ничего не сможем. – Ричардса потрясло его бесстрашие, но, как ему показалось, им лейтенант лишь прикрывал собственный страх, чтобы не позволить себе и другим предаться унынию. Это был один из редких случаев, когда капитан Ричардс ошибался.

– С вашего разрешения, капитан, я намерен подобраться к двигателю поближе и разобраться в нем. – Тут же кинул Ти Джи ему в ответ.

– С вашего разрешения, я тоже, капитан. – Поддержала его Ляо.

– И я. – Алексей не понимал ничего в атомном двигателе, и все же, не раздумывая, выдвинулся вслед за друзьями.

– Спокойнее, леди и джентльмены, - поспешил урезонить их Ричардс, - если на этом корабле кто-то и разбирается в двигателях, как следует, так это полковник Уайт, и если он не решит этой проблемы, то никто этого не сделает.