Возвращенец
Шрифт:
Кабан вспомнил уютный соломенный матрас в задней комнате лавки бочара в Сент-Луисе и вновь пришел к заключению, что присоединяться к капитану Генри было ошибкой.
За первые двадцать лет жизни Кабан не проходил зараз больше двух миль. За прошлые шесть недель он ежедневно проходил не меньше двадцати миль, а зачастую отряд покрывал все тридцать и даже больше. Два дня назад Кабан протер третью пару мокасин. По утрам в дыры попадала студеная роса. Острые камни изрезали ступни. А самое худшее - он наступил прямиком на опунцию. Неоднократные попытки извлечь шипы разделочным ножом не увенчались успехом, и нарывающий
Не говоря уже о том, что никогда в жизни он не был так голоден. Кабан истосковался просто по удовольствию обмакнуть галету в соус или вонзить зубы в жирную ножку цыпленка. Он с благоговением вспомнил груду еды на жестяной тарелке, которую трижды в день приносила ему жена бочара. Теперь его завтрак состоял из холодного вяленого мяса - да и того было негусто. Они редко останавливались на обед, который также состоял из холодного вяленого мяса. Учитывая нежелание капитана стрелять, даже ужин в основном состоял из вяленого мяса. Когда у них была свежая дичь, Кабан с трудом её поглощал, давясь кусками или усиленно стараясь разбить кости, чтобы извлечь костный мозг. Еда на фронтире требовала чертовски больших усилий. Затрачиваемые на еду усилия оставляли его голодным.
С каждым мучительным шагом, каждый раз, когда у него урчало в желудке, Кабан сомневался, что принял правильное решение, отправившись на запад. Богатства фронтира так и оставались неуловимыми. Вот уже шесть месяцев как Кабан не ставил ловушку на бобра. Когда они вошли в лагерь, оказалось, что исчезли не только лошади. Где же пушнина?
Несколько бобровых шкур висело на каркасе из ивовых прутьев возле деревянных стен форта вместе со шкурами бизона, лося и волка. Но едва ли это походило на ту золотую жилу, которую они надеялись найти по возвращении.
Человек, прозванный Коротышкой Биллом, вышел вперед и протянул Генри руку для приветствия.
Генри не обратил внимания на протянутую руку.- Куда подевались лошади?
Рука Коротышки Билла на мгновение одиноко и неуклюже застыла.
Наконец он опустил ее.- Их украли черноногие, капитан.
– Ты когда-нибудь слышал о том, как выставляют часовых?
– Мы выставили часовых, капитан, но невесть откуда выскочили краснокожие и угнали табун.
– Вы выслали за ними погоню?
Коротышка Билл медленно покачал головой.- Мы и до этого не справлялись с черноногими. Жалкая отговорка, но действенная. Капитан Генри глубоко вздохнул. - Сколько лошадей осталось?
– Семь, вернее пять и два мула. Их забрал Мёрфи, выйдя с отрядом охотников к Бивер-Крик.
– Что-то непохоже, чтобы вы тут добычей пушнины занимались.
– Занимались, капитан, но все места вокруг Форта уже опустели. Без лошадей мы не можем далеко отходить.
Джим Бриджер лежал, свернувшись под истрёпанным одеялом. На рассвете землю покроет иней, и мальчик почувствовал, как сырость пробирает его до костей. Они вновь спали без огня. Он то пробуждался, то вновь засыпал, и наконец усталость взяла своё, и он уснул.
Ему снилось, что он стоит на краю громадной пропасти. Предзакатное небо было окрашено в пурпурный цвет. Царила мгла, но ещё оставалось немного света, тускло освещавшего силуэты. Внезапно вдалеке показалась призрачная фигура. Она медленно и неумолимо
На расстоянии в десять шагов Бриджер разглядел ужасное лицо. Оно выглядело неестественно, черты перекосились, как маска. Щёки и лоб прорезали шрамы. Хаотично и асимметрично торчали уши и нос. Лицо обрамляли спутанная грива и борода, усиливавшие впечатление, что существо перед ним уже больше не человек.
Привидение подошло ближе, ярко вспыхнули его глаза, не отводя полного ненависти взгляда от Бриджера, который безуспешно пытался его избежать.
Привидение, как смерть с косой, подняло нож и глубоко погрузило его в грудь Бриджеру. Нож рассек грудь, ошеломив мальчика пронзающей силой удара. Мальчик пошатнулся, поймал в последний раз взгляд горящих глаз и упал.
Он смотрел на нож в груди, пока его поглощал призрак. Его почти не удивил серебряный набалдашник на рукоятке. Нож Гласса. В некотором смысле, умирать легче, чем жить с чувством вины, подумалось Бриджеру.
Бриджер почувствовал острую боль в рёбрах. С содроганием открыв глаза, он заметил стоящего над ним Фицджеральда.- Пора выступать, парень.
Глава тринадцатая
Обугленные руины деревни арикара напомнили Хью Глассу скелеты. Было странно шагать меду ними. Место, которое совсем недавно кипело жизнью, вмещая пятьсот семей, теперь стояло пустым, как могила; почерневшим монументом на высоком утесе над Миссури.
Деревня находилась в восьми милях к северу от слияния Миссури с Грандом, а Форт Бразо лежал в семидесяти милях к югу. На вылазку вверх по Миссури у Гласса имелись две причины. У него иссяк запас копченого бизоньего мяса, и он опять перешел на коренья и ягоды. Гласс помнил о тучных кукурузных полях, окружавших деревни арикара, и надеялся на них поживиться.
Он также знал, что деревня снабдит его материалом для сооружения плота. С его помощью он мог бы безмятежно плыть вниз по течению к Форту Бразо. Пока он медленно шел по деревне, то понял, что в строительном материале у него недостатка не будет. Между вигвамами и частоколами валялись тысячи подходящих бревен.
Гласс остановился возле большого вигвама в центре деревни, определённо являвшемся местом общих сборищ, и заглянул в него. В потемках вигвама он заметил движение. С заколотившимся сердцем он сделал шаг назад. Он остановился, вглядываясь в вигвам, пока его глаза привыкали к потемкам. Поскольку в костыле он больше не нуждался, Гласс заострил конец тополиной ветки, превратив её в грубое копье, и выставил его вперед.
Небольшая собака, совсем щенок, заскулила в центре вигвама. Облегченно вздохнув и обрадованный видом свежего мяса, Гласс медленно шагнул. Он повернул копье тупым концом вперед. Если ему удастся подманить щенка поближе, быстрый удар размозжит собаке голову. Нет необходимости портить мясо. Почуяв опасность, щенок рванулся к темному углу в задней части помещения.