Возвращение бесстыжего босса
Шрифт:
Пока бессмертный…
– Палец убери, – тихо и довольно угрожающе ответила я, глядя в его глаза-тарелки не мигая. – А то он у тебя лишний, как я погляжу. Так я это быстро исправлю…
На самом деле, это был блеф чистой воды. Даже не блеф, замечу. Это было мое раздраженное состояние. Мне изменили, меня обманывали много лет, я об этом узнала и даже, чтоб им всем пусто было, не смогла по-человечески изменить в ответ! Нет мужиков на этой планете! Одни… вот такие, в купе попадаются!!!
Алкоголик посмотрел на свою конечность, о чем-то поразмышлял мгновение и все же убрал ее от моего лица. Нерешительно
– То-то, – кивнула я не слишком одобрительно и добавила через мгновение, окинув презрительным взглядом бесконечную фигуру:
– Будешь шуметь, спать отправишься в тамбур. Или к своей проводнице, если пустит.
Лысый бурдюк со спиртным тоже оценил меня с ног до головы, задержал взгляд на моих коленках и презрительно хмыкнул:
– Инстаграмщица.
– На себя посмотри! – неведомым никому образом, на сей раз моя рука взлетела в воздух и отвесила жирную, смачную оплеуху наглой физиономии.
Физиономия даже не пошатнулась, почудилось, зрачки несколько дрогнули, но сразу встали на место. Как с гуся вода, в отличие от моей ладони – она вся горела! Рожа-то у него небритая была!
– Сама виновата, – буркнул мужлан, отчего мне тут же захотелось проверить чувствительность и на второй своей ладони.
– Лучше бы тебе помолчать, – как думала, сдержанно процедила сквозь зубы этому хмырю.
Тот хохотнул:
– С чего бы? Я купе выкупил, а вот ты сюда заявилась без прав и сидишь выпендриваешься. Все вы бабы такие, лишь бы сесть мужику на шею и ножки свесить. А потом еще и шляться налево, за наши денежки!
Ох… Это он зря тогда сказал. Мало, ему досталось и по второй стороне физиономии, так еще:
– Это мы такие?!! Это вы, мужики, козлы!!! Вам детей рожаешь! Носки ваши стираешь, бегаешь как за детьми, а вы… а вы…
– Что мы?! Это вы!!
– Мы-ы-ы?!! Сам ты, урод рогатый!
– Да ты на себя посмотри, вертихвостка!!
Через мгновение мы оба уже вскочили на ноги в том узком пространстве между кроватями и столкнулись нос к носу. Точнее, это как бы должно было быть так. А на деле, я носом уткнулась ему прямо в грудь, мелковата я для более достойной жизни.
Стояла, как последняя дура, не зная, что предпринять дальше. К тому же, передо мной вдруг возникла жуткая реальность. Шмякнула по сознанию всей своей суровой непоколебимостью. Алкоголик не был алкоголиком. То есть, может он, конечно, им и был, но не до такой степени, как я решила с первых секунд. Грудь мужская и вправду оказалась широкой. От него разило алкоголем, однако довольно дорогим. Не менее дорогим, чем его одеколон и та самая мятая майка. Собственно, не буду ходить вокруг да около, в ту секунду меня накрыло волной именно того, что искала весь вечер – звериной, голодной мужественностью. Я где-то читала, что в дорогие мужские одеколоны подмешивают какие-то такие ферменты, которые влияют на женскую чувствительность по чище той Виагры…
– А ты… – мой оппонент выдавил тише и так, как бы нехотя, – приятно пахнешь.
– Ты… ты тоже ничего, – призналась я.
В купе стало невыносимо жарко и алкогольные капли (про капли я настаиваю!), еще, видимо,
– Как-то здесь тесно, – пролепетала я.
– Согласен, – прогремел он над моей макушкой. – Лучше присядем?
От греха подальше не раздумывая согласилась:
– Присядем.
Мы оба покорно опустились на кровати друг напротив друга. Мои колени вместе, его врозь, взгляды стыдливо разбежались, бегали, бегали по салону, пока не столкнулись друг с дружкой. В этот же момент пришлось прервать неловкое молчание.
– А ты, чего такая злая? – примирительным тоном спросил незнакомец, направив на меня свой взгляд исподлобья. Из-под внушительного такого лба, как и вся его внушительная лысая голова.
– На мужиков злюсь, – буркнула, не думая.
– А…
– А ты? – мне тоже стало неловко за свои наезды и за оплеухи, нанесенные абсолютно чужому человеку ни за что, ни про что.
– А я на женщин. А ты… чего злишься? Обидел кто?
– Обидел, – проворчала, теребя подол мини-юбки. – Козел один! За которым была замужем четырнадцать лет и сына ему воспитала.
– Ой, – скривился попутчик. – Прямо воспитала, а он ничего не делал!
– Делал! Другой ребенка он сделал.
Я крикнула, он замолк. Опять затихли оба. У меня уже ноги свело, держать колени прижатыми друг к другу.
– Ну, – кашлянул он в кулачище, – вы тоже не подарок. Только отвернись, сразу налево поворачиваете!
– Ага, – показала теперь я на его нос пальцем, – у тебя тоже рыльце в пушку?! Не рыльце, а целое ры…
Его перекосило:
– Это у меня?!! Да ты о чем говоришь, женщина?!! – мягко говоря, возмутился страшный человек, продемонстрировав сжатые от злости зубы. Мне тогда еще подумалось, какая здоровая у него челюсть и крупные клыки, такими можно металл перекусывать, получше любых кусачек. – На вас ишачишь всю жизнь, детей воспитываешь, утром работа на работе, вечером работа дома! Отдыхать нельзя, к друзьям нельзя, ничего нельзя!! И как результат – бывший, мать его, однокашник в постели!!! Кто бы говорил про рыло?!!
Попутчик шмякнул-таки одним кулаком по хлипкому столику, бутылка со спиртным подскочила, и мы как два идиота бросились ее ловить. Дважды стукнулись лбами, потом он наступил своей лапищей мне на ногу, я ударила его локтем в бок, потом дала подзатыльник, чтобы не ругался, после чего огребла очень болезненный шлепок пониже спины.
– Женщина! Женщина, алле?! – меня кто-то нещадно тряс за плечо. Открыла глаза – передо мной стояла полная незнакомка в теплой куртке:
– На станции спать нельзя, вы что, не знаете? Уходите немедленно или я полицию позову.
Я даже не злилась на нее. Тем более, мой опоздавший поезд как раз подъезжал. Поднялась, отряхнулась, проверила сумочку и направилась к раскрывшимся дверям. Пропади он пропадом, этот Подорожный! Было и было. Что было, то прошло. И пусть он лучше захлопнет свой рот и уберет свои лапищи от меня, иначе…
Иначе я тоже могу подпортить ему карьеру. Как-никак и у меня есть связи в нашем офисе. Есть и враги, но и друзья тоже. Так что не все так плохо. Мы еще поглядим, за кем останется должность, и кто пойдет знакомиться с директором-миллионером. Поглядим.