Возвращение Безмолвного. Том I
Шрифт:
Активирую Удар в спину. Трижды лезвие кинжала входит ему в живот, как строчащая нитку швейная машинка.
Одновременно с этим свободная рука ублюдка вбивает мои зубы мне же в глотку. Передней восьмёрки как не бывало. В голове раздаётся вспышка резкой боли. Даже ослабленный он отличается поразительной силой.
Лезвие кинжала скребёт по рёбрам дроу, производя звук, столь приятный уху ракшаса. Демон упивается его болью, игнорируя свою. Какие-то бессмысленные цифры плывут перед глазами. Я едва замечаю их.
Наследник
Голова Истраля с криком откидывается назад, обнажая подбородок.
Туда и входит Эквиракс. Легко, словно в ножны. По самую гарду погружается в мясо, прошивая язык и нёбо.
Эльф мычит, а ракшас лишь склоняет голову набок, рассматривая случившееся.
Раскатисто рычит.
И активирует Электрическую хватку.
Разряд молнии прошивает голову дроу, спрыгивая со стилета. Закапывается в недра его черепа. Прижигает мягкие ткани. Заставляет лопаться сосуды.
Демон, которому я добровольно уступил своё тело, довольно мурлычет.
И с силой дёргает оружие на себя.
Лезвие Эквиракса выбирается на свободу, попутно разрезая челюсти и нос эльфа. Разбивает в крошку передние зубы. Око за око. Зуб за зуб.
Лицо красавца напоминает страшную залитую кровью маску. Оно раскрывается так, как физиологически не имеет права раскрываться лицо Разумного – на четыре части.
– Я всё равно прикончу тебя, падаль, – неразборчиво шипит Истраль, сглатывая кровь.
Несмотря на чудовищную боль дроу кладёт свободную руку на моё тело. Интуиция бьёт красную тревогу. Наваливаюсь всем ментальным весом на штурвал управления в своей голове. Отпускает контроль демон не просто неохотно, наоборот вцепляется в него всеми когтями. Выбиваю его буквально на сотую долю секунды и заставляю себя уйти в стелс. Русская рулетка. Шанс один к пяти.
Столп чёрного огня толщиной в моё бедро безвредно проходит сквозь меня, превращая шкаф, до верху набитый соленьями, в пепел.
– Нравится поджигать? – внезапно рычит ракшас. – Мне тоже!
Когтистая медная перчатка вонзается в открытый перелом, заставляя Истраля зайтись криком, а вторая рука придаёт эльфу ускорение вместе с подсечкой ног. Тот влетает головой вперёд прямо в раскрытый зев кухонной печи.
Отвратительный запах горелого мяса наводняет комнату. Он пытается кричать, но вместо этого лишь всасывает в себя языки пламени. Руки эльфа судорожно мечутся вокруг отверстия и стучат по каменным блокам, оставляя кровавые отпечатки на плитах. Прикладывают всю доступную силу, чтобы остановить адскую боль и вылезти из раскалённого пекла.
Кинжал входит ему между лопаток в уже открытую рану. И дёрнув на себя тело за рукоять ножа, как за рычаг, ракшас достаёт погорельца из печи.
Прекрасные белые волосы Истраля исчезли. Вместе с ресницами. Глазами. Ушами. Губами. Кровь запеклась кляксами вокруг крестообразной
Обугленный череп еле шевелится. С болезненным хрипом проталкивает в лёгкие воздух.
А демон берёт его одной рукой за горло и поднимает над полом. Мыски эльфа вяло скребут по полу. Ему нечем дышать. От него фонит откровенной паникой. И страданиями.
Внезапно ослепшие глаза эльфа заполняет чёрное пламя, и его кожа начинает тлеть. Словно обратная тяга, созданная притоком свежего воздуха, фигура покалеченного выбрасывает во все стороны этот проклятый беспросветный жар.
Огненная волна проходит сквозь меня и демона, мгновенно накаляя доспехи, сжигая кожу и волосы. Ракшас лишь рычит, раззадоривая себя болью. Всё, что сделано из дерева на этой кухне, превращается в золу.
– Ничтожесссство, – с отвращением шепчет дроу. – Гори!
Ненависть Истраля ко мне может соперничать только с моей – к нему. Даже ценой своей жизни, он хочет забрать меня с собой. Что ж, я готов сделать то же самое. Решимости мне не занимать.
Моё здоровье падает в красную зону, и секунды отделяют меня от полёта на кладбище. Одна надежда на самохил от Одержимости. Вот только атаковать его я не могу. Глаза считывают бафф, повисший на камикадзе.
Раскалённый барьер
Накрывает цель щитом, который сохраняется до 20 секунд, предотвращая прерывание заклинаний, а также урон в объеме до 100 000 единиц.
Фрейм гадёныша показывает, что он уже начал каст какого-то длинного спелла. Полоска заполняется резво, и дикое напряжение захлёстывает моё сознание.
Пять.
Я слышу неразборчивый шёпот. У этой магии есть вербальный компонент. А чтобы говорить, нужен воздух. Нанести урон не получится, но сможешь ли ты болтать после этого?!
Четыре.
Всё это проносится в голове за долю секунды, и я срываю с пояса последнюю гранату.
Три.
На очередном вдохе моя рука с зажатой склянкой почти по локоть исчезает во рту эльфа. Заталкиваю её туда с бешенным усилием.
Два.
Чувствую, как рвутся жгуты жевательных мышц, как хрустит его челюстной сустав. Рот не должен открываться так широко, но сейчас он распахивается до предела. И гораздо дальше.
Большой палец протыкает крышку Вязкой смеси Слоштризы.
Один.
Это похоже на срабатывание огнетушителя. С диким шипением из самых недр ублюдка прёт огромная масса зелёной пены. Выдёргиваю руку почти сразу, и всё равно еле успеваю опередить липкий коктейль. Он намертво сцепляет глотку, лёгкие и рот Истраля. Вываливается клочьями из носа, глаз и ушей дроу.
Каст прекращается.
И впервые я не слышу сиплого дыхания моего врага.
Почему сейчас ракшас уступил? Хотел своими глазами увидеть смерть Разумного? Любопытство? Или признал моё право добить своего врага?