Возвращение блудного Конструктора
Шрифт:
– С тех пор прошло много лет, а вы почти не изменились, мастер. Такие вот дела. Есть еще вопросы не по существу?
«Это ситуация!» – подумал Ратибор, пытаясь сохранить достойный положению вид. Он был ошеломлен и, несмотря на весь свой опыт и богатый пси-тренинг, далеко не сразу смог преодолеть замешательство от внезапного признания Анастасии.
– Вопросы есть. – Ратибор откашлялся. – Хотя в ответ могу признаться, что таких разговоров не планировал и не ждал. У меня предложение: не хотите сопроводить меня в ксенопарк? Нужно повидаться с… одним серым приятелем.
Анастасия
– Хочу. Только мне надо переодеться, ваше желание предугадать сразу я не смогла. – Она выпорхнула из кресла так, что вихрем взметнулась юбка, открыв сильные стройные ноги, и умчалась в спальню. И в это время в прихожей звякнул входной сигнал. Ратибор приготовился к шутливой фразе: «Вы ошиблись квартирой, сударь», – и проглотил язык. В гостиную вошел тот самый таинственный «вещун», который сопровождал Анастасию во время визита к Берестову.
– Весьма кстати, – сказал Ратибор, почти не кривя душой, встал навстречу. – Вы Габриэль… э-э… простите? Грехов?
– Завидная память, – буркнул визитер, по-видимому, ирония в его речь была заложена изначально. – Рад, что вы живы. – Он повернулся и прошел к двери в спальню, позвал: – Стася.
– Она переодевается, – вежливо пояснил Ратибор.
Габриэль собрался войти, поднял руку, но что-то в словах Берестова заставило его оглянуться. Некоторое время они смотрели друг на друга, словно оценивая соперника.
Теперь Ратибор мог разглядеть Грехова детальней: рост сто семьдесят пять, то есть на полторы головы ниже, и развит обыкновенно, но в каждом движении – скрытая сила; лицо смуглое, тонкое, нервное и в то же время неподвижное, лишь глаза – черные, глубоко посаженные – вспыхивают изредка мрачным огнем или усмешкой и оживляют «каменный ландшафт» лица. Серьезный парень и сильный, несмотря на видимую хрупкость. Судя по росту и сложению, весить он должен никак не больше семидесяти, почему же шаг его в таком случае намного тяжелее?
В душе на мгновение шевельнулось сосущее холодное чувство: не страх, нет, – ощущение дискомфорта, порожденное загадочной неординарностью незнакомца.
Распахнувшаяся дверь спальни освободила Ратибора от роли ведущего. Вбежала Анастасия, одетая в белые шорты, блузон и сандалии с ремешком, обвивающим ногу до колена.
– Ри? Вот совпадение! Мы говорили о тебе. Ратибор хочет…
– Я знаю, – перебил девушку Габриэль. – Ты мне нужна.
– Сейчас? Я обещала…
Габриэль мельком взглянул на Ратибора.
– Это надолго?
– Ну… не знаю. – Анастасия тоже взглянула на Берестова. – Час, полтора… Что-то случилось?
– Это терпит. Через полтора часа встречаемся в институте, возьми у своего Сахангирея время, кое-что надо посчитать.
Габриэль не оглядываясь вышел. Наступила пауза: хозяйка и гость смотрели на закрывающуюся дверь, потом обменялись взглядами.
– Он всегда такой… воспитанный? – спросил Ратибор.
– Не надо, – тихо проговорила Анастасия. – Не надо о нем… так. Ты же не знаешь ничего.
– Кто-то обещал мне рассказать о нем все. Он твой муж?
На «ты» они перешли незаметно друг для друга.
Анастасия закусила губу, нахмурилась.
– Какое
Ксенопарк в Такла-Макан, занимавший к настоящему моменту площадь в четыреста квадратных километров, жил своей жизнью, регулируя хорошо организованные потоки посетителей, и на первый взгляд ничего в нем не изменилось с тех времен, когда Ратибор имел счастье прогуливаться здесь с Карелией. Новые зоны обитания инопланетных животных хотя и появились, но вписались в ландшафт парка незаметно, да и разглядеть их особенности можно было только вблизи. А еще на территории заповедника иных форм жизни отсутствовал «вольер» монстрозавра. На его месте Ратибор обнаружил на металлической граненой колонне десятиметровую глыбу диабаза, срезанную и отполированную с одной стороны, – памятник погибшим здесь работникам парка. Анастасия ничего не сказала своему спутнику, когда он в числе других посетителей простоял в молчании возле колонны несколько минут, только вздохнула, искоса посмотрев на него. Но как бы ни был Ратибор занят своими мыслями, все же успел заметить, что в отличие от него печаль Анастасии имеет другую причину.
В центр обслуживания заходить не стали. Ратибор решил воспользоваться услугами инфора, полосатые столбики которого попадались изредка на перекрестках аллей. Но Анастасия, поняв намерения безопасника, потянула его за рукав.
– Я знаю, где содержится ваш серый приятель, это минутах в девяти на моноре.
Берестов остановился.
– Знаете, ваша осведомленность перестает быть забавной. В мистику я не верю, значит, остается прямая информация. Откуда вы, сотрудник вычислительного центра Института внеземных культур, и ваш друг или муж Габриэль, знаете о том, чем занимаются в данный момент погранслужба и отдел безопасности?
– Я знаю об этом постольку, поскольку знает Габриэль, а он… Догадываетесь, кто он?
– Какое это имеет значение? Кем бы он ни был, он не сотрудник отдела и не должен иметь прямого доступа к интроинформации.
– Он проконсул синклита старейшин ВКС и знает все. – В голосе Анастасии было столько убежденности, что Ратибор возражать не решился. – А знаете, сколько ему лет?
– Лет пятьдесят, – прикинул Ратибор. – Может быть, пятьдесят пять. Ну и что?
– Ему сто пятьдесят два года. Неужели вы не изучили материала по Конструктору? Ведь Габриэль Грехов один из тех, кто участвовал в поиске, захвате и исследовании сверхоборотня – споры Конструктора.
– А о моем задании вам тоже сообщил Грехов? – саркастически осведомился Ратибор.
– Он знал об этом задолго до того, как заварилась вся эта каша с БВ. Не знаю как, но он способен предвидеть будущее и еще ни разу не ошибся. Вам еще придется консультироваться с ним… если он захочет, конечно. Однако более ценного источника информации по Конструктору не существует.
– Посмотрим. – Скепсис Ратибора не уменьшился, но спорить ему не хотелось. – Я считал, что свидетелей тех событий уже давно нет, шутка ли – прошло более века! Но если это правда…