Возвращение блудного папы
Шрифт:
Алекс попросил официантку принести чистую тарелку, влажные салфетки и нож. Она пыталась что-то возражать, мол, со своим нельзя… Но он ее быстро успокоил чаевыми.
— Пиво мы будем пить ваше, — заявил он.
— Пиво? — удивилась я.
— По кружечке. К рыбке.
Я не стала спорить. Я вгрызлась зубами в аппетитную копченую плоть.
Алекс
Вот чем закончилось мое первое в жизни объяснение в любви: моя любимая, забыв о моем существовании, глодает рыбий
Правда, меня она тоже угостила.
Кстати, сарган офигенный. А я умею красиво и аккуратно чистить любую рыбу. Я отделял мякоть от костей, сначала складывал на тарелочку — для Мышки. А потом начал отправлять кусочки ей прямо в рот.
Это было так интимно…
И романтично.
Лучшее в мире свидание! Ночью, в пустом кафе аэропорта, за кружкой пива и копченой рыбой.
С самой прекрасной девушкой на свете…
Глаза Мышки сверкали, она снова стала той девчонкой, которую я знал. А не сердитой букой, в которую превратилась в последнее время.
Лед растаял.
Мы пили пиво, болтали о рыбе, о море, о Питере, в котором я был очень давно. О Соне, самом чудесном ребенке на свете.
— Твой самолет! — внезапно вспомнила Мышка.
— Он уже улетел.
— А-ах! — испуганно выдохнула она.
— Ничего страшного. Полечу следующим.
И я отправил ей в рот еще один кусочек рыбки без костей.
— А ты? — спросила она.
— Я люблю тебя, — не к месту выпалил я.
— Ты почти не ешь рыбу…
Она взяла с тарелки кусочек и поднесла к моим губам.
Ее пальцы были солеными, вкусными, нежными. И в глазах, кажется, тоже плескалась нежность…
47
Светлана
Всю поездку я думала об Алексе. Но я представить себе не могла, что мое путешествие закончится именно так!
Мы сидели в кафе аэропорта, ели рыбу, пили пиво. Как будто я еще в отпуске! И, честно говоря, это — лучшая его часть.
Мы болтали, как старые друзья. Или… больше, чем друзья?
После всего, что было сказано, вряд ли можно надеяться, что мы будем просто дружить. А разве я на это надеялась?
Я не знаю. Я ничего не знаю.
Я не представляю, что и как будет у нас дальше.
Но сейчас мне так легко и хорошо!
И дело не в пиве. Мы выпили всего по кружке.
Дело в Алексе.
Он, вроде бы, такой же, каким был раньше — красивый, обаятельный, ироничный. Но он другой.
Он смотрит на меня иначе, он улыбается как-то по-другому. Он чистит мне рыбу и кормит с рук, и это кажется таким естественным…
А его признания… Он повторяет, что любит, снова и снова. С разными интонациями, как будто прислушиваясь к своим словам,
У нас полно проблем. И я осознаю, что нам придется со всем этим разбираться.
Но сейчас… пусть весь мир подождет.
Его как будто нет, всего остального мира. Мы зависли где-то между вчера и завтра, между городком на море и столицей, между ненавистью и любовью…
Еще недавно я его ненавидела, потому что он причинил мне боль. А раньше любила — не знаю, почему. А теперь?
Мне просто хорошо. Обо всем остальном я подумаю завтра.
— А помнишь первое сентября, — произнесла я. — Ты меня не узнал!
— Только в первые несколько минут. И это неудивительно. Ты изменилась. Стала такой…
Алекс замолчал, как будто подбирая слова.
— Какой?
— Смертельно сексуальной. Ты — просто оружие массового поражения! Один взгляд — и сразу наповал.
— Да ладно, — смутилась я.
— И при этом ты не разучилась смущаться. У тебя такой милый румянец на щеках. От этого вообще рехнуться можно!
Я чувствовала, что мои щеки не просто горят, а полыхают пожаром. Алекс окончательно засмущал меня своими комплиментами.
И своим восхищенным взглядом.
Он смотрит на меня так… Как будто любит. Как будто это все по-настоящему.
А не иллюзия, которая развеется очень скоро.
Алекс
— Ты поверил, что я Лана! — с упреком заявила Мышка.
Мы предавались воспоминаниям. И мне казалось, что первое сентября было годы назад. А ведь на самом деле прошло всего несколько недель!
— Ну нет, — отмел я ее обвинения. — Когда ты представилась, я уже знал, что ты не Лана, а Мышка.
— Я не Мышка!
— Не Мышка?
— Нет. Не зови меня так.
— Ладно. Если тебе не нравится, не буду. А как тебя звать?
— Ну… — задумалась она.
Какая она смешная! Морщит свой милый носик, как делала раньше, когда была девчонкой.
— Светик-семицветик? — предложил я. — Это когда ты милая, уютная и домашняя. Как в тот раз, когда кормила меня борщом.
— Ну нет!
— Света-конфета? Сладкая конфетка, которую очень хочется развернуть и съесть…
Она снова опустила глаза. И при этом сердито нахмурилась.
Рано я начал про разворачивание конфеток. Не надо забегать вперед…
— Лана? — спросил я. — Гламурная стервозная красотка.
— Возможно. Мне нравится имя Лана.
— Знаешь, Мышка… — начал я.
— Алекс!
— Да ладно. Я просто тебя дразню. Я не знаю, как, но для меня ты одновременно и Мышка с косичками, и гламурная Лана и Светик-семицветик. И, конечно, сладкая конфетка…