Возвращение блудного сына
Шрифт:
Знать, суда нет! А я всё же кобель! Уж жизнь идёт к концу, а ничего во мне с годами не меняется!? – через секунды, наконец, понял он про себя.
Как всё на свете заканчивался июль, однако погода не менялась.
Не менялись и многие люди из окружения Платона.
Например, самый главный «муравей» их садоводческого товарищества – крупный, зрелый мужчина, внешне похожий на попа, или на интеллигента-гуманитария – каждое лето откуда-то перевозил землю на свой участок.
Наблюдая в очередной раз его согбенное, под тяжестью большой тачки с землёй, крупное тело, неспешно даже в жару толкающее перед собой драгоценный груз, Платон вдруг явственно, реально ощутил, как действительно бывают неисповедимыми пути господни!?
И это подтвердилось неожиданной смертью его почти ровесника, через дом соседа по даче, Анатолия Пустовойта.
В пятницу, 30 июля, пока Платон вечером после работы играл за соседними участками в футбол, его соратник погибал от сердечного приступа. Даже прибежавшие на помощь опытные врачи с их садоводческого товарищества не смогли ничего поделать.
И довольно быстро приехавшая на вызов скорая помощь лишь констатировала очередную смерть в этот рекордный чёрный день.
А ведь у Анатолия тоже, но на два месяца раньше, чем у Платона, родился внук, и тоже была внучка – школьница. И всё это от одной из двух дочерей-близняшек.
Ему – пенсионеру – теперь бы только
Видимо всё же негативно сказалось невольное скисание мужчины после ухода на пенсию, появившееся ощущение себя никому ненужным, отсутствие ярких хобби и увлечений, трудных и интересных дел, целей и задач, установки на жизнь, в конце концов!? – решил тогда писатель.
А поэт решил, что ему просто необходимо написать памятное стихотворение по этому печальному поводу, и он сочинил его:
Ушёл внезапно, как хотел.Но ты же, Толя, передумал?!Семью оставил не у дел.А столько многого задумал?Две дочери…, да внук теперь.Живи и радуйся надежде.Твори, работай без потерь.Будь уважаемым, как прежде.Но не обманешь судьбы рок,И не вернёшь печалью радость.(У каждого из нас свой срок.Живи, не зная его, в сладость).Ушёл прекрасный человек –Семьи надежда и опора.Запомним мы его навек.Хорошим был он, нет тут спора!Любимый дед, любимый муж,Отец любимый тоже.Любимцем был он многих душ.За то винить негоже.Для многих он примером стал.Ведь дача – в середине.Сезон средь первых открывал,Заканчивал в… «пустыне».Он работящим был безмерно.Себя в работе не щадил.И в жизни вёл себя примерно.К труду и дочек приучил.На велосипедах он с женойОбъездил все места в округе.Всегда желанной, дорогой,Он верен был своей подруге.Играл с Наташей в волейбол.В пинг-понг стол ставил до заката.Не забивал лишь только гол –Аристократам это плата.Всем помогал всегда, во всёмДелами, иногда советом.Доброжелательным при том.И не был посрамлён наветом.Любимец женщин, друг мужчин.Его кругом все уважали,Какой бы не был в жизни чин.Улыбкой часто ублажали.Его с грустинкою глаза…Задумчив взгляд, тоска во взоре.(Есть в жизни трудные места)Он не пищал, ворча в укоре.И срок он жизни угадал –Печальными глаза бывали.И это, видно, он скрывал,Чтобы вопрос не задавали.Ну, что ж, прощай теперь, друг мой!Ведь мы ровесниками были…И с непокрытой головойЗа гробом родственники плыли.Осиротел теперь твой дом.А планы были… грандиозны!Мои попытки… одиозны,И неуместные при том.Друзья! Давайте погрустимОб этом славном человеке.А может быть, за что простим,И память сохраним навеки!СверхНо чернота сверх жарких дней на этом не закончилась. Огненный тигр продолжал пожирать пожилых и больных москвичей. Московские крематории работали с перегрузкой. Среди жертв жары оказались и ближайшие соседи Платона по даче – престарелая чета Котовых-Костылиных – Бронислав Иванович со Светланой Андреевной. Об их смерти в Москве Платон узнал лишь в конце лета. Старики умерли почти в течение одних суток, как в романе, 4–5 августа – практически в самый пик жары.
И их единственный сын Алексей теперь унаследовал ещё и двухкомнатную квартиру родителей, как раньше и их дачу.
Задымлённость Москвы и Московской области, особенно юго-востока, где находилась дача Платона, всё усиливалась. Пик пришёлся на среду 4 августа, когда видимость на даче у Платона составила до 100 метров.
В дыму была также и Москва, особенно восточные районы, где проживала семья Кочетов вообще, и сейчас там ночевал после работы, уже вернувшийся, отгулявший часть отпуска Иннокентий.
И вдруг, неожиданно, словно по волшебству, прошедшие два коротких, но интенсивных дождя со среды на четверг открыли перед жителями Москвы и Подмосковья ясное, без дыма голубое небо.
Их радости не было предела! Неужто кризис миновал?
В этот день лёгкий ветерок ненадолго дал надежду на исправление ситуации, но тщетно, на следующий день всё почти сразу вернулось в исходное положение.
Более-менее ясная погода продержалась лишь одни сутки – четверг, 5 августа. А шестого, с утра, видимость в дыму опять упала до 150 метров.
В это утро задымлённость проявилась и в метро, портя не только нервы москвичам, но и влияя на их психику и сознание.
И такой природный катаклизм конечно тоже не прошёл мимо внимания отзывчивого поэта:
Красное Солнце на землю пыталосьЛучик послать хоть один золотой.Марево дыма в ответ упиралось,И побеждало в борьбе непростой.Белая мгла не густой пеленоюЗемлю накрыла надёжно собой.Взгляд ограничен её целиною,Будто идёшь ты по дну, под водой.Но динамическое то равновесиеРобко нарушил дневной ветерок.Солнце послало своё нам приветствие,Пробившись лучами сквозь редкий дымок.Лес стал заметней, дома проявились.Запаха гари почти уже нет.Птицы поющие вдруг появились?!Будто так было всегда, много лет?!Но, всё же напрасной была наша радость,Город опять накрыл сумрачный смог.Нам удалось продышаться лишь малость,Силы набраться и терпения впрок.Вновь пелена становилась всё гуще.Вновь защипало немного глаза.Вновь воду пить стали мы опять чаще.Вновь и в работе нажав тормоза.Жизнь замерла чуть везде в ожидании…Не ведали люди пока до поры,Расстроив все планы в бесплодном гадании,Что смог оказался опасней жары!P.S.Я описать всего не смог.Ведь нету настроения.В том виноват, конечно, смог.Вот всё стихотворение!Теперь жара была не только на улице. Неизменно повышался градус и в отношениях Ксении и Анастасии.
С двумя двухдневными перерывами начавшаяся третья неделя пребывания Насти на даче у брата стала излишней, и привела к роковым, но в тоже время ожидаемым, вполне прогнозируемым последствиям.
Обиженная на Ксению, да и на брата тоже, Настя навсегда покинула дачу их родителей, где она тоже провела часть своего детства.
Но в итоге всё получилось как-то естественно и даже гармонично. Хуже было бы, если бы Настя не обиделась и не уехала. Отношения между женщинами продолжали бы накаляться, и Платон бы тогда ломал голову, как бы потактичней выпроводить сестру. И не дай бог приехали бы ещё и дети Платона, и всё это было бы при них. Ему тогда было бы трудно и неудобно перед ними. А так всё разрешилось самым естественным образом.
Главной причиной конфликта между женщинами стал теперь не столько махровый эгоизм Насти, сколько её чрезмерная активность на даче.
Она и в этот раз очень хорошо помогла в огороде. Однако теперь ещё и щедро тратила свои деньги на общий стол, покупая еду, чем даже несколько удивила хозяев.
Но теперь вся эта её материальная помощь подкрепилась и её тихой экспансией не только территории дома, но и участка. По столбам заборов висели её вещи. Всё, чем она пользовалась днём: раскладушка, матрасы, кресла, шезлонги, табуретки, миски, какие-то тряпки и прочее – всё это ею не убиралось на место, захламляя участок и раздражая его хозяев.