Возвращение бумеранга
Шрифт:
Павелка и Шустр сидели за обшарпанным столом напротив друг друга. Рядом со штабс-капитаном лежал раскрытый портфель, в углу лежал рюкзак и парашютный мешок, в котором обычно спускали груз для подпольщиков и парашютистов.
— Пока у нас с тобой все идет нормально, — улыбнулся Шустр. — Прогноз погоды хороший. Экипаж обещали дать опытный. Все складывается, как нельзя лучше. Взлет — примерно через час.
На каждую фразу своего командира Павелка только кивал головой. Он изо всех сил старался продемонстрировать хладнокровие, но от этого его волнение наоборот становилось еще более заметным.
Штабс-капитан заглянул
— Сейчас мы подготовим тебе документы, — сказал Шустр, доставая из конверта паспорт.
Он очень тщательно, несколько раз примерив, вырезал ножницами фотографию Павелки, вклеил ее на место, после чего, открыв коробку, начал перебирать лежащие там печати. Выбрав нужную, он снова полез в портфель и достал оттуда подушечку для штампов. Прежде чем поставить печать в паспорт, штабс-капитан несколько раз смотрел на печать, дышал на нее, снял мизинцем с нее какую-то соринку, и только после этого тщательно примерившись, приложил ее к документу. Поставив печать, он подул на паспорт и наконец, закрыв, торжественно протянул его ефрейтору.
— Ну, вот твой документ, — сказал он. — С ним должно быть все в порядке. Главное для тебя, добраться до Праги, ребята там опытные, в подполье более двух лет, они тебе помогут.
Павелка расстегнул на груди комбинезон и долго засовывал паспорт куда-то на грудь. Шустр сидел и наблюдал за этой процедурой.
— Что будешь делать после войны? — вдруг спросил он Павелку.
Тот удивленно посмотрел на своего командира, потом пожал плечами и ответил:
— Наверное, пойду учиться дальше, в университет. Меня ведь в армию призвали оттуда.
Штабс-капитан припомнил личное дело ефрейтора и спросил:
— Вернешься к философии?
— Да, — смущенно ответил Павелка.
— А что в наши дни делают философы? — вдруг неожиданно даже для самого себя спросил Шустр.
Этот вопрос заставил задуматься и Павелку.
— Наверное, как и раньше — думают, — усмехнулся ефрейтор.
— Хорошая работа, — вздохнул Шустр.
Несмотря на то, что полет длился более четырех часов, в самолете они почти не разговаривали. Оба сидели, погруженные в свои думы. Наконец, в помещении фюзеляжа появился штурман.
— Ребята, подлетаем к Праге, — сказал он, — Трехминутная готовность.
Павелка встал и начал неуклюже разминать затекшее тело. Штабс-капитан тоже встал, чтобы подтащить к люку грузовой парашют и мешок с грузом. Все это надо будет сбросить перед прыжком парашютиста: груз будет спускаться самостоятельно, его будет относить ветер, парашютист, прыгнув вслед, должен видеть парашют с грузом, чтобы постараться приземлиться рядом и не тратить много времени на поиски. Наконец, все было готово, штабс-капитан открыл люк и Павелка встал на самом краю зияющей темной пропасти.
Как только зажглась красная сигнальная лампочка, Шустр скинул груз, а через три секунды за ним последовал и Павелка.
Поток холодного, обжигающего воздуха ударил в лицо сержанта, его закрутило. Но вот Франтишек почувствовал рывок, и стремительное падение прекратилось. Он нагнул голову и стал искать глазами парашют с грузом. Ночь действительно была ясной. Молодая луна не давала много света, но все же хоть как-то рассеивала темноту. Груз спускался чуть впереди и правее. Стараясь приблизиться
Роща оказалась не слишком густой, и Павелка вместе с парашютом сумел спуститься между деревьев. Как только Франтишек почувствовал под ногами твердую землю, его сразу же стала обуревать жажда бурной деятельности. Он отстегнул парашют и быстро стянул с себя комбинезон, запихал все это комом в парашютную сумку и спрятал ее под лежащую невдалеке кучу хвороста. Потом огляделся, постарался запомнить это место и пошел на поиски груза. Грузовой парашют, который, как оказалось, висел на дереве, он обнаружил после сорокаминутных поисков. Пришлось залезать на дерево и отцеплять его. Дело оказалось не таким простым: только что освобожденные из веток стропы тут же цеплялись за другие. На это занятие у Павелки ушло более часа. Наконец, закинув на спину мешок со снаряжением и взяв в охапку грузовой парашют, Франтишек побрел на место своего приземления. Однако найти его в темноте оказалось не так-то и просто: он уже решил было плюнуть на свой парашют и комбинезон, когда наткнулся на нужное ему место. Взятой из мешка со снаряжением лопаткой он закопал оба парашюта и комбинезон под деревом и тщательно укрыл это место дерном. Потом разбросал между деревьями оставшуюся землю.
Взвалив на спину мешок с рацией и прочим снаряжением, Павелка пошел в сторону дороги. Мешок с рацией он закопал примерно в пятидесяти метрах от шоссе, напротив километрового столба под раскидистой старой яблоней. После этого он вышел на дорогу, отошел метров сто от этого места, присел на обочину и закурил. Был уже шестой час утра. Светало. Теперь он почувствовал, как на него навалилась усталость. Хотелось пить и есть. У него была плитка шоколада, но если шоколад как-то и утолит голод, то жажда от него только усилится. Сейчас надо было в первую очередь определить, где он находится, и уже в соответствии с этим строить дальнейшие планы и думать о еде и отдыхе.
Примерно в это же время штабс-капитан Шустр шел от приземлившегося самолета в сторону главного здания аэродрома. В здании он попросил у дежурного офицера разрешения позвонить и набрал номер полковника Моравца. Когда ему ответил заспанный голос, он сказал:
— Это Шустр. Начало операции «Персентаж» прошло успешно.
Каммес-Дэррахе, Шотландия, 7 октября 1941 года
На летном поле, недалеко от взлетно-посадочной полосы в лучах мощных прожекторов стояла группа из десяти чешских курсантов, а перед ними неспешно прохаживался здоровенный английский сержант. «Даже здоровые английские мужики производят впечатление толстяков», — подумал Габчик.
— Ваша задача состоит в том, — объяснял сержант, — чтобы приземлиться как можно ближе к выложенному на поле белому кресту. Крест вы увидите только тогда, когда будете уже довольно близко от земли. Он слегка светится. Деревьев в том районе мало, но все равно постарайтесь на них не повиснуть. Есть еще пруд. Засчитываться будет не столько точность прыжка, сколько то время, за которое вы успеете подойти к кресту. Вы все уже не раз прыгали с парашютом. Ночной прыжок отличается только тем, что у вас ограничена видимость. Желаю успеха. На посадку!