Возвращение бумеранга

Буренин Сергей Владимирович

Пардубице, 15 и 16 февраля 1942 года

Было уже около девяти часов вечера, когда в дверь Вашека настойчиво позвонили. Он открыл, на пороге стояла взволнованная Ирена Грдинова.

— Извини, что так поздно, Вашек, — смущенно сказал она, — но муж просил меня срочно сходить к тебе и кое-что передать. Сам он почему-то не может этого сделать.

Вашек точно знал, что Йозеф в свои дела, связанные с подпольем, Ирену не посвящал. И решил, что раз к нему пришла Ирена, то, очевидно, дело

было очень серьезным.

— Проходи, раздевайся, — пригласил он, — сейчас я его позову.

Пани Ирена прошла, не раздеваясь, на кухню.

— Что случилось, Ирена? — заботливо спросил Вашек.

— Я не знаю, что случилось, — пожала плечами молодая женщина, — и случилось ли что-нибудь вообще: Йозеф иногда бывает очень скрытен. Но он просил меня срочно сходить сюда, найти тебя и передать тебе, чтобы ты завтра зашел прямо к открытию к нему в библиотеку. Он сказал, что это очень срочно и очень важно.

— Раз это так важно, то передай ему, что я завтра с утра обязательно приду к нему в библиотеку менять книжки, — улыбнулся Вашек, — Может чайку с нами попьешь?

— Нет, я побегу, — замотала головой Ирена, — меня ждет такси. Я сюда добралась на поезде, прямо на вокзале взяла такси и договорилась с ним, что он отвезет меня потом в Дашице. Ночных-то поездов больше нет.

На следующий день Вашек с утренним поездом отправился в Дашице.

В библиотеке он появился через пять минут после ее открытия и сразу же прошел к кабинету директора. Постучал в дверь и, услышав приглашение Йозефа, зашел внутрь.

— Что произошло? — поинтересовался Вашек.

— Дела у нас не веселые, — признался пан Грдина. — После того, как они чуть не схватили Вальчика, гестапо накрутило хвост чешской полиции. Ну, а те сразу же взялись за работу. Бартош живет по документам на имя Оты Мотычки, так?

— Вот уж месяц, как он всем так и представляется, — улыбнулся Вашек.

— А ты не улыбайся, — остановил его Грдина. — Имя это не вымышленное, и человек такой действительно жил в Врды-Бучице. Только вот уже пять лет, как он умер. Вот именно такой ответ и получили наши бравые полицейские, когда послали туда свой запрос по поводу появившегося недавно здесь Мотычки. Они тут же с целым нарядом бросились на квартиру к Бартошу. Сломали там дверь. Естественно, его там не нашли. А квартира-то моя. Приехали они сюда, меня под белы рученьки и в околоток. Хорошо ребята там знакомые, кое с кем я вместе когда-то служил. Поговорили. Признался я, что он английский парашютист.

— Да ты с ума сошел! — подскочил Бартош.

— А что ты хочешь? Надо было играть с открытыми картами, — пожал плечами Грдина. — Короче говоря, дали они нам сутки на то, чтобы никаких записей о смерти в этой деревне не было. В противном случае, завтра этот рапорт пойдет их начальству, а оттуда прямо в гестапо.

— И ты считаешь, что этому можно доверять? — прищурился Вашек.

— Думаю,

что да. Ребята там порядочные, мы с ними всегда были в хороших отношениях, — пожал плечами Йозеф, — но подставлять свою голову ради нас им тоже не интересно. Вот такой расклад получается.

— Бартош об этом, конечно, ничего не знает?

— Наверное, нет. Думаю, что если бы он вчера пришел домой и увидел сломанную дверь, то прибежал бы ко мне. А может, и нет. В общем, я не знаю, где его искать. Поэтому и послал вчера Ирену к тебе. Очень не хотелось, но другого выхода не было: побаивался, а вдруг за мной будут следить.

— А за ней не будут, — покачал головой Вашек, — Ну, да ладно, раз я до сих пор на свободе, то будем считать, что твои парни свое слово сдержали. Слежка бы не поняла, кого предупреждает Ирена, и обязательно явилась бы ко мне на квартиру.

Вашек, не спросив разрешения, закурил и покачал головой.

— Да, задал ты задачку. Ты бы хоть записку с ней прислал, что ли. А теперь, как быть? Даже не знаю, как мне до Пардубице добираться.

— Через два часа будет поезд, — заметил Йозеф, посмотрев на часы.

— Да нам сейчас каждая минута дорога! Через два часа поезд! Надо немедленно действовать: ты что, не понимаешь, если возьмут Бартоша, то встанет под угрозу вся сеть. И ты, и я, и Франта, и Яначек! Все! Ладно, я побежал.

И он действительно побежал. Он бежал всю дорогу от Дашице до Пардубице.

Через полтора часа после разговора в библиотеке запыхавшийся, падающий с ног Вашек появился у Франты.

— Где Фреда? — прямо с порога спросил он.

— Здесь твой Фреда, — спокойно ответил Франта, — Что там у тебя стряслось?

— Не у меня, а у нас у всех, — задыхаясь, поправил его Вашек.

Он, шатаясь, прошел на кухню и буквально рухнул на стул.

— Дай попить, — простонал он.

В это время на кухне появился Бартош.

— Что происходит? — строго спросил он.

С остановками, постоянно переводя дыхание, Вашек рассказал о случившемся.

— Прихвостни немецкие, собаки вонючие, — обрушился Бартош на полицейских.

Но Франта его остановил:

— Что ты их склоняешь! Раз уж они пошли в полицию, то сидеть сложа руки тоже не могут. Скажи спасибо, что хоть так-то договорились. В общем, давайте садиться думать, что нам теперь делать.

Бартош достал сигарету, закурил, и, сделав несколько затяжек, начал успокаиваться.

— Короче говоря, сейчас же немедленно надо ехать в эти Врды-Бучице и решать все на месте. Попробуем с ними договориться.

— Хорошо сказать «договориться», — хмыкнул Франта, — а если они там тебя сразу и схватят?

— Не успеют, — покачал головой Бартош, — перестреляю всех, как собак бешеных.

— Ладно, — после недолгого раздумья согласился Франта, — я пошел за машиной. Поедем туда и уже на месте решим, что нам делать.