Возвращение чувств. Машина
Шрифт:
– Но ведь местные обитатели – не люди?– полувопросительно-полуутверждающе переспросила Катарина, продолжая с интересом осматриваться.
– Почему – не люди? Нет, дорогая моя, здесь – только люди. Ведь душа есть только у людей. А форму и вид тела каждый выбирает себе сам!
– Что это значит?! Уж не хочешь ли ты сказать…
– Да-да, я именно это и хочу сказать. Но ещё лучше – смотри на меня, я просто покажу тебе. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем… Ну, ты сама знаешь!
Марта чуть отступила назад, пригладила волосы, сосредоточилась, нахмурив
Стройные ноги чуть укоротились, покрылись волосками, превратившимися тут же в длинную рыже-чёрную шерсть, ступни как-то сразу сжались в копыта, икры утончились и искривились, а бёдра стали массивней, и по форме напоминали теперь лошадиные.
В довершение всего между прелестных и не изменившихся ягодиц вырос длинный, с пикантной кисточкой, хвост – его Марта продемонстрировала, со смехом развернувшись к Катарине задом, хитро поглядывая через плечо, и соблазнительно извиваясь.
– Господи-помилуй, да ты же настоящая чертовка! – воскликнула потрясённая, но ни капли не напуганная Катарина.
– Нет, это не так называется! – весело отозвалась её проводница,– Я теперь вакханка – то есть почитательница Вакха. Ну, того самого, весёлого божества виноделов!
Она повернулась так, чтобы Катарина могла рассмотреть её со всех сторон. Ого!
– Конечно, для некоторых, – она выделила это слово, – развлечений такое тело очень удобно. – она хитро подмигнула, – Но ходить в нём, особенно выпив, тяжеловато: на этих проклятых копытах никак не устоишь! – и она за каких-то пять-шесть секунд вернулась к прежнему человеческому облику. – Идём, праздник скоро начнётся.
Снова взявшись за руки, они двинулись вперёд по мягчайшей траве изумительного бирюзового цвета – туда, где в середине острова возвышалось что-то, показавшееся Катарине вначале огромной сверкающей скалой или горделивым утёсом, но оказалось гигантским волшебным замком – с сотнями ажурных сверкающих и переливающихся ярчайшими красками полупрозрачных башенок, галерей, балконов и скульптур.
Всё сверкало и искрилось, словно сделанное из алмазов, рубинов, сапфиров и изумрудов, огранённых искуснейшими мастерами, и производило впечатление изысканной строгости, стройности и пропорциональности. Кто бы ни был архитектор этого чуда, дизайнер он гениальный! Да, в такой Храм хочется возвращаться и возвращаться…
Вокруг замка, на сотнях лужаек, и в сотне бассейнов с фонтанами и потрясающими скульптурами – отдельными и групповыми – и в огромном количестве крытых галерей и беседок, оплетённых плющом и виноградом, спелые ягоды которого переливались, подобно огромным жемчужинам, – гуляли, лежали, играли в любовные игры, ничего не стесняясь, или просто мирно беседовали, тысячи и тысячи созданий самых разных форм. Вели себя они так, словно и правда, жили здесь, и будут жить целую вечность…
Они с Мартой не торопясь проходили мимо, и Катарина могла отчётливо рассмотреть, как устроены те, или иные тела и создания.
Вот, без сомнения, кентавры. Кто бы мог подумать, что они не крупнее мула, и что передние ноги вдвое толще задних. Наверное, это от удвоенной нагрузки, приходящейся на них… Вот дриады – их шелковистые волосы похожи на тонкие плети
В одном из бассейнов с небольшим искусственным водопадом Катарина заметила водяного – поразившее её воображение невероятное создание: получеловек-полулягушка. Правда, он был без самки – наверное, трудно уговорить женщину превратиться в такое страшилище!.. Может, поэтому скользко-зеленый тип и выглядел как углубившийся в созерцание собственного внутреннего мира, печально-сосредоточенный буддист…
А вот и совсем незнакомые существа: одно похоже на гигантскую сороконожку, только ног поменьше, а сегментированное туловище точно как у насекомого: верхом на нём с криками и смехом, целуясь друг с другом через плечо, проехали две дриады, все увитые плетями каких-то экзотических лиан, и цветами, и предпочитавшие, судя по страстно-жгучим поцелуям, стонам и объятьям, однополую любовь.
Другие чудища, спустившиеся с небес, отдыхали на бортике одного из фонтанов – кошмарная на первый взгляд помесь летучей мыши с птицей, с туловищем, покрытым мехом и перьями, но с человеческим лицом. Ещё два таких создания стоя, о чём-то мирно беседовали с женщиной, у которой прямо из лопаток росли крылья, а ноги были короткими и тонкими. Из её копчика рос длинный хвост, совсем как у археоптерикса, и, судя по движениям их крыльев, они обсуждали лётные достоинства и возможности своих тел – женщина быстро повернулась задом, и вместо стержневого хвоста вдруг появилось несколько огромных перьев, раздвинутых веером, как у павлина. Не переставая разговаривать, троица тут же взлетела, опробуя новую конструкцию в разных фигурах пилотажа. Перепончатокрылые явно были подвижней и маневренней.
Выше в воздухе она увидела и ласточкоподобных. Те носились и пикировали, в последний миг меняя направление, и снова взмывая к небесам… Вот они точно наслаждались самим Полётом!
Пока Катарина, буквально разинув рот, наблюдала за всеми этими летунами, дорогу им перебежали, деловито семеня восемью ножками, несколько пауков и паучьих – головы и туловища у них уже только отдалённо напоминали человеческие. За ними, расплёскивая вино из полной чаши в мускулистой руке, и что-то выкрикивая, бежал сатир.
Несколько очнувшись от диковинного окружения, Катарина спросила:
– Как вы делаете это – я имею в виду изменение тела?
К этому времени они прошли половину расстояния до волшебного замка. Вблизи он казался ещё роскошней, а размеры просто ввергали в трепет – там, на той земле, построить такое здание было бы немыслимо! Дворец буквально заслонял полнеба.
– О, это просто. Я и привела тебя сюда, чтобы научить. Нужно просто чётко представить себе то, во что хочешь превратиться, или тот орган, или часть тела, которые ты хочешь изменить. Сосредоточиться на этом. Ну, и произнести заклинание, конечно!