Возвращение домой

Шелег Игорь Витальевич

На первом этаже никого не было. Поднявшись по большой лестнице на второй этаж, я увидел куда подевались все люди. Здесь было людно, словно мы находились в торговом центре в период распродаж. Было много раненых, посеченных осколками, над которыми склонились люди в медицинских халатах. На меня никто не обращал внимания. Все занимались своими делами. Дойдя до двести десятого, я попросил открыть дверь у девушки, которая помогала перевязывать пациента.

Она быстро провернула ручку, и я вошел внутрь. А внутри шла настоящая операция. Лежащий на спине мужчина был накрыт белой простыню, но лежал

без руки и ноги. Судя по тому, что я видел, с одной рукой и ногой работа уже закончилась и теперь велась над другими конечностями.

Вокруг работали четыре человека. Один держал голову оперируемого, второй работал с правой рукой. А вот Катя, и как я понял, мой дед Фрол Иванович, возвращали на место отрубленную конечность.

Положив свою ношу на соседний стол и внимательно осмотрев его на предмет ранений, которые не заметил ранее.

И залечив еще несколько небольших ранок повернулся к проходящей операции.

Мужчина, державший голову, смотрел на меня изучающе, а потом спросил: — Раны лечить умеешь?

— Да, — ответил я.

— Тогда начинай с живота, у него все там посечено. Все предметы и грязь я достал, но концентрации на заживление не хватает, — только сейчас я заметил, что у него по лбу из-под волос текут большие капли пота. Откинув простынь, я был и удивлен, и восхищен одновременно.

Во-первых, как этот мужчина был еще жив? Во-вторых, что это за чудо техника?

Целитель, словно окутал своей силой этого мужчину и поддерживал организм на этом свете с помощью своей силы. Я не знал, как работать с данной техникой, поэтому медленно приложил руки к этому невидимому полю. И медленно начал использовать свои силы. Подстроиться под старшего коллегу оказалось не так уж и сложно, и я просто начал уже уверенней воздействовать на раненого. Сделать красиво я не умел, а вот максимально быстро и эффективно зарастить раны — это всегда пожалуйста.

Через сорок секунд живот пациента был в розовых продолговатых линиях небольшого размера. Ему очень повезло, если можно так сказать про человека, которому отрубили руки и ноги. Внутренние органы были целыми. Хотя возможно целители уже сделали эту работу без меня, а я только дорабатываю.

— Хорошо, — сказал целитель, который отдал мне первую команду — Теперь переходи к правой руке и сращивай до конца.

Дед и Катя перешли к ноге, а вторая рука осталась свободной.

— Я такого никогда не делал. — честно сказал я — Не поврежу?

— Делай тоже самое, что и на животе, но более тонко, — ответил он.

Я же, кивнув, перешел на следующую работу и полностью сосредоточился на ней. Старался не спешить и настроился на конечность. Казалось, что я вижу тонкие нити целительской техники, которые стянули плоть. Мне же ничего не оставалось, как начать поддерживать данную силу. Я настолько увлекся процессом, что не сразу понял, что меня зовут. В палате уже появились еще люди со специальным прибором, который начал подавать кровь куда-то в пах лежащего мужчины.

— Дай посмотрю, — аккуратно отодвинул меня плечом дед и положил свою руку, чуть ниже тоненькой нитки шрама. И через десяток секунд протянул мне ладонь для приветствия: — Молодец! Немного топорно, но не навредил!

Я пожал протянутую руку, а

он между тем продолжил: — Как себя чувствуешь? Силы есть? Поможешь нам с ранеными?

— Все нормально, — кивнул я — Помогу, но у меня начальный уровень.

— Отлично! — кивнул мне дед — Гена, ты тут, на контроле! Мы работать!

Раненых было много. И мы принялись за работу. Мне пришлось применить все знания, которые я когда-либо изучал по медицине. Очень повезло, что в восстановлении кондиций своего собственного организма после времени, проведенного на руднике, я занимался самостоятельно вместе с Дьяном. Это позволило мне на многое посмотреть иначе. А также узнать, что именно не так я делал, когда проводил исцеление на территории рудника. Благо, что тяжелых ранений ни у кого не было. Сначала я залечивал все то, что видел своими глазами. Чистил раны и сращивал края ран. И только потом начинал диагностику организма, чтобы ничего не упустить.

Пока я занимался одним пациентом, остальные целители, проводили через свои руки по три-четыре человека. Увидев такое дело, я не совсем понял, зачем им такой помощник как я, но ничего не сказал. Просто перешел к следующему нуждающемуся. Помочь я смог только трем пациентам. Крайний был сложный случай. По косвенным признакам я вычислил, что у мужчины сотрясение мозга. Также у него была еще одна серьезная проблема — тонкий, но острый как бритва осколок стекла порвал ему сухожилие и задел несколько вен. Пришлось применить все свое мастерство, а также вспоминать, как именно выглядели залеченные сухожилия и вены, которые я видел только, что у лежащего на столе пациента.

Когда я наконец отвлекся, убедившись, что все сделал правильно, увидел, что почти всех пациентов унесли. На этаже уже находились точная копия окна, которое вылетело, и различный инструмент. А рядом со мной стоял дед и пристально смотрел на то, как я работаю.

— Мне тут… — начал было я, но он меня перебил:

— Заканчивай сам, а я посмотрю. Сотрясение мозга у него заметил?

— Да, — ответил я — Только все что я смог сделать, это убрать гематому и набросить на него сон. Что делать дальше я не знаю.

— А как же ты определил, что сотрясение? Сестра сказала? — словно на экзамене спросил он меня.

— И она сказала, и увидел, что зрачки разные, — как прилежный ученик ответил я — Да и в сон поэтому отправил, при таких травмах необходим покой.

— Хорошо, — кивнул он — Молодец. Все правильно сделал. Теперь должно пройти время, прежде чем нужно будет приступать ко второй фазе лечения.

Он призывно махнул рукой, и двое парней споро подошли к нам с носилками и, положив пациента, чуть ли не бегом понеслись прочь.

— Что дальше? — спросил я, чтобы как-то заполнить паузу. Если бы мне не нужно было ничего от него, то я бы просто стоял и ждал, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.

— Дальше все зависит от того, как ты себя чувствуешь — ответил он.

— Нормально, я себя чувствую, — прислушавшись к себе и ощутив, что у меня еще больше половины резерва, ответил я.

— Кровь и раны тебя не смущают? — уточнил еще раз он. Причем спрашивал с таким видом, будто мы сидим у него в кабинете, а не стоим посреди разрушенного коридора.