Возвращение домой
Шрифт:
– Да, – слегка задумчиво ответил Ник, – пожалуй, стоит.
– Давайте чайку, может, дёрнем? – Финн, судя по всему, единственный не особо и устал. Хотя, строго говоря, он особо ничего и не делал, а, скорее, наблюдал за процессом.
Все трое вернулись в кабинет и развалились на стульях.
– Теперь осталось придумать, кто нальёт чай, – с милой улыбкой проговорила Дарья.
– Так это, пусть новичок наливает, – ехидно бросил Финн.
– А чо я-то? – Нику такой расклад сил явно пришёлся не по вкусу, – кто придумал, тот и вода!
– Справедливо, – Дарья слегка
Недовольно ворча, Берггольц собрал по кабинету три кружки, за четвёртой зашёл к Дарье в кабинет и пошёл на кухню. Гатри ненадолго отвлёкся от работы, сухо поинтересовался успехом исследований. Дарья рассказала о жидкости, о необычном, практически идеальном, состоянии кувшина, о надписях на внутренних стенках.
– Теперь осталось придумать, как эти надписи прочитать, – подытожила она.
– Ну, – на секунду Карл задумался, – в отделе рентгенологии и спектрального анализа есть эндоскопический сканер. Они с его помощью снимают изображения внутренних поверхностей различных находок, куда просто так не залезть. Кажется, это как раз ваш случай.
– Отличная идея, – Дарья явно воодушевилась, – спасибо большое. Схожу к ним чуть позже.
– Без меня тут что-то обсуждаете? – Финн вернулся, неся сразу четыре кружки с чаем на манер официантки с Октоберфеста.
– Да не особо, – Ник принял чай, – спасибо! Но Карл придумал, как узнать, что написано внутри кувшина.
– О! Класс! Как сможем считать всё это, дальше я займусь. Языки – это моя тема! А чо там с отваром-то? – он вперил взгляд прямо Нику в душу.
– Пока я нашёл следы трифолина и изотрифолина, салициловой и иботеновой кислот и мусцимола.
– И что это значит? – Финн с важным видом демонстративно громко отпил чай.
– Скорее всего, в составе есть клевер и мухомор. Пить, – Ник с таким же важным видом сделал глоток из своей кружки, – не советую. Хрень, по ходу дела, токсичная и, возможно, слегка галлюциногенная. Уж больно много по концентрации там следов от мухомора.
– А ты, – начала Дарья тихим голосом, – я так понимаю, хорошо разбираешься в химии?
– Ну, – Ник слегка замялся, словно стесняясь, – не могу сказать, что прям хорошо. Но я вышел далеко за рамки университетского курса.
– Тебе это так нравится?
– Любимый предмет, – Ник развёл руками.
– Оно и видно, – ухмыльнулся Финн, – ты, конечно, знатный ботан! Но нам это сейчас только на пользу.
– А что ты распечатывал? – с живым интересом в глазах спросила Дарья.
– Ботанические выписки…
– Ха! – перебил Финн, – я ж говорю: ботан!
– Химические составляющие-то я нашёл, – Ник, словно не обратил внимания, – а вот к каким растениям они относятся. Кроме мухомора я ничего больше не знаю. Поэтому нашёл основной список трав, которые использовались северными народами для своих отваров и зелий. Смотрел, какие там есть активные вещества и сравнивал с тем, что нашёл.
– Здорово! Ты молодец, – словно стесняясь, проговорила Дарья.
– Спасибо, – эта похвала явно смутила Ника, хоть он и пытался не подавать вид.
“Интересно, – подумала юная мисс Сэливел, – а папа пытался узнать состав этого отвара? Он ведь тогда тоже
Допив чай, все вернулись в лабораторию. Пока Ник продолжил изучать состав найденной жидкости, Финн собрал протокол исследования и вернулся к своему рабочему месту, а Дарья отправилась в указанный Карлом отдел, чтобы попросить их отсканировать внутренности кувшина.
Часа через два Ник, наконец, пришёл к выводу, что узнал всё, что было возможно. Кроме упомянутых ранее клевера и мухомора, в составе были: ромашка, змеевик, пихта, коренья одуванчика. Но помимо трав там был ещё один ингредиент, который так и не удалось узнать. Мелкодисперсный порошок какого-то вещества, очень сильно напоминавшего кость, но словно с вкраплениями металла.
Ник вернулся в кабинет. Карл и Финн занимались своей основной работой, Дарьи ещё не было. Спросив, что ему делать и получив молчаливый знак пальцем на стопку бумаг от Берггольца, он сел за свой рабочий стол и собрался заняться тем, ради чего его наняли. Минуту-другую спустя вернулась мисс Сэливел. Все трое, даже Карл, сразу отвлеклись от своей работы и посмотрели на неё. Дарья даже отшатнулась назад от неожиданности.
– Всё хорошо? – спросила она с подозрением.
– Да, конечно, – ответил за всех Ник, – просто интересны результаты вашего похода.
– Результаты хорошие, – на этих словах она пошла в сторону лаборатории, – получились очень чёткие снимки. Ребята должны прислать мне их сейчас на почту, а я пока уберу кувшин. Вы навели порядок за собой?
– Эээ. нет, – неуверенно процедил Финн, поглядывая на Ника.
– А почему? – она остановилась и смотрела то на одного, то на другого.
– Сейчас исправимся! – Ник подскочил, едва ли не по стойке “смирно” и быстрым шагом отправился наводить порядок.
Дарья убрала кувшин в шкаф, новичок разложил инструменты по своим местам, что-то отправилось в мойку, что-то в шкафы и тумбочки. Пока всё приводилось в порядок, он решил поинтересоваться:
– А что ещё было привезено из той же экспедиции?
– Там, – Дарья глубоко задумалась и посмотрела куда-то в небо, – насколько я помню, было не очень много находок. В основном ювелирные изделия, посуда, – она вернулась к наведению порядка на лабораторном столе, но тут же замерла снова, – хотя, пара вещей была и правда интересных. Я сейчас вспомнила, что они тогда вызвали по всему музею сильный резонанс. Это был серебряный скипетр, почти идеально сохранившийся, и окаменевшее яйцо неестественно большого размера.
– А где они сейчас? – Ник отвлёкся от уборки и с азартом в глазах посмотрел на свою начальницу.
– Яйцо в результате так и не выставили, так как не удалось определить его принадлежность. Оно сейчас в архиве. А скипетр выставлен в соседнем с кувшином зале.
– Мы же их тоже исследуем? – вмешался Финн. – Вы же понимаете, что с ними тоже может быть что-то не так?
– Я понимаю, но если с экспозиции снять мы сможем, то из архива находки достать можно только через Бауманна.
– И это сложно? – с лёгкой ноткой расстройства решил уточнить Ник.