Возвращение домой
Шрифт:
Всё! Живой! Упал на пол, слушая, как за спиной со спасительным шипением сходятся дверные створки.
– Живые! Живые оба! – Виктор вскочил на ноги, разбил панель кодировщика рукоятью пистолета (пускай теперь вскрывают хоть автогеном), перевёл глаза на Яниса. – Ну, как ты? Нормально?
Янис кивнул в ответ, стоя всё так же, на коленях, привалившись плечом к стене, запрокинув голову и нелепо, по-глупому улыбаясь.
– Ты что? Пойдём же! Они эту дверь через десять минут взрежут…
– Не надо! – Янис будто не увидел протянутую руку, попытался подняться сам,
– Чёрт! Янис, ведь тебя же подстрелили!! – Виктор обхватил его одной рукой за плечи, прижал к себе, не давая упасть.
Пуля попала в спину, возле правой лопатки, и осталась внутри, в теле Яниса. Кровь расплывалась по одежде всё больше, а на груди светлая рубашка под расстёгнутой курткой оставалась по-идиотски чистой. Ни пятнышка!
– Ничего, сынок… – Янис ослабел мгновенно, отяжелел в руках. Он и на ногах почти не стоял. А глаза синие, почти такие же, как у Джейка, смотрели пока ясно, со спокойной обречённостью.
– Оставьте… Я сам… Сам как-нибудь…
– Что ты сам?! Не болтай ерунды! – резко оборвал Виктор его слова, больше смахивающие на бред. – Тебе перевязку нужно сделать, а то кровью изойдёшь, понял, а пока потерпи…
Сунул пистолет под ремень, освободив вторую руку, придерживая Яниса, потащил его по коридору перехода к двери в соседнее здание.
Эти пять метров показались длиннее всего пройденного пути. Алмаар поначалу порывался идти сам, старался ставить ноги твёрдо, но он и сам не до конца понимал серьёзности собственного ранения. Попытка побороть слабость лишила его последних сил. Он даже не застонал ни разу, когда Виктор, опуская его на пол, нечаянно толкнул рукой в спину, и потом, тревожа рану, подпихивал под рубашку скомканный кусок оторванной подкладки от куртки.
– Ничего, Янис, ничего… – Виктор успокаивал и подбадривал его и себя одновременно. – Здесь совсем не так страшно, как показалось поначалу. Так, царапина почти… Я видел ребят, и посерьёзней было, и жили потом преспокойно… Нам, главное, отсюда только выбраться… Вот Джейка найдём…
Янис, пережидая очередную волну накатившей боли, тянул воздух сквозь судорожно стиснутые зубы, казалось, сейчас ему и не до слов Виктора. Однако ответная реплика доказала обратное:
– Время из-за меня теряете зря… Идите… Идите сами… Идите, пока не поздно…
– Ну, уж нет! И предлагать не смей, слышишь! – Виктор одёрнул его резко. – Что я потом Джейку скажу? Что из-за него тебя этим шакалам бросил? Ну, уж нет!.. Ты только потерпи немного, а остальное я сам сделаю, понятно!..
Янис медленно моргал, тени от ресниц добавляли черноты в глазницах. Лицо из белого стало пепельно-серым. Виктор по опыту знал, что так резко черты лица могут меняться лишь при сильной боли.
Сколько минут он ещё продержится? Сейчас его может спасти только вмешательство хирургов. Анестезия, операция, антибиотики…
Боже, как же сильно он похож на Джейка!
Виктор, будто опомнившись при этой мысли, вскочил, принялся набирать код. Но по панели поползли рубиновые буквы: «…Блокировка
– Чёрт! Они заблокировали все двери! Слышишь, Янис?! Нас заперли здесь! Мы теперь, как в мышеловке…
Всердцах огрел кулаком по панели. Чёрт возьми! Что же делать-то теперь?! Можно попробовать раскурочить дверную систему, закоротить блокировщик. Но голыми руками это сделать довольно сложно. Сложно, но ведь можно же!
– Потерпи чуть-чуть, парень! – кинул ободряющий взгляд на Яниса. – Сейчас я эти двери… – Торопливо завозился с крышкой панели, поддевая её за выступ рукоятью пистолета.
Виктор что-то нервно напевал себе под нос, неразборчиво, даже слов не различить. Янис слушал с невольной улыбкой, опустив голову на грудь, привалившись спиной к стене, полулежал, подтянув чуть согнутую в колене ногу.
Боль не утихала, казалось, раскалённая игла жжёт где-то возле самого сердца. И во рту чувствовался острый металлический вкус крови. Сохли губы, и сильно хотелось пить. Все приметы сводились к одному: Виктор обманывает, ранение куда тяжелее, чем он говорит.
Тогда почему он не оставил меня у той двери? Он только зря потерял время! Побежал бы сразу, дверь ещё не успели бы заблокировать, был бы сейчас там, возле своего Джейка.
Выросший в стае существ, только внешне похожих на людей, он никак не мог понять одного: помощь может быть бескорыстна, а забота о ближнем – искренна и естественна, без ожидания соответствующей отдачи. Да и что с него можно было взять, с несчастного одиночки, живущего с постоянно вздыбленным загривком?
Только вера в самого себя и в свои силы, без расчета на чью-то помощь, спасала его по жизни.
Но всё же Янис смутно догадывался, что есть не такая жизнь, жизнь по другим, не знакомым ему законам. Жизнь, в которой возможна искренняя дружба, любовь в отношениях мужчины и женщины, взрослого и ребёнка, отца и сына.
Он начал доходить до этого ещё тогда, после знакомства с капитаном Дюпрейном. Но тот случай составил представление о себе, как о стороннем наблюдателе, не способном на человеческие чувства, не достойном этих чувств.
И только встреча с Виктором явилась последней точкой. Кто бы мог подумать? Виктор Тайлер, пилот с гражданского судна, впервые за всю жизнь обошёлся с ним по-человечески. Его не оттолкнула та резкость при первом их знакомстве, которой Янис обычно прикрывал растерянность и слабость.
Что сблизило их? Этим вопросом Янис долго задавался. Два человека, разных по социальному статусу, по уровню жизни в среде улисских пиратов, а, главное, Вик-тор ведь ему в отцы годился. Что тут может общего быть?
Конечно, он был пилотом, он имел относительную свободу, мог бывать там, куда остальным вход категорически заказан. Это был козырный король, а может быть, даже и туз при соответствующем раскладе колоды.
Так Янис себе лично объяснял свой первоначальный интерес к ниобианскому пилоту. Это позднее откуда-то взялось что-то, сходное с сыновним обожанием, с теми чувствами, каким подвержены все дети в возрасте шести-восьми лет.