Возвращение домой
Шрифт:
Рурку всегда нравилось это место, оно успокаивало и позволяло расслабиться.
Погруженная в свои мысли, Эвелин отвернулась от шкафа, служившего баром, обошла стол и села перед камином в кресло времен королевы Анны. Рурк устроился на диване, спокойная тишина воцарилась в комнате, нарушаемая лишь тиканьем каминных часов и звяканьем кубиков льда о стенки бокала.
Эвелин отпила глоток содовой, закинула ногу на ногу, потом подняла глаза на Рурка:
— Как продвигается строительство курортов?
— Продвигается, хотя были проблемы
— Есть возможность ускорить дела? Я бы хотела, чтобы оба проекта как следует продвинулись, прежде чем о моей болезни станет известно.
— Не думаю. Во всяком случае, без ущерба качеству вряд ли возможно. Но этого ты не захочешь.
— Конечно, нет. Не захочу. Курорты должны стать не просто первоклассными — роскошными. Качество превыше всего.
— Тогда ответ один — нет. Быстрее нельзя.
Эвелин вытянула губы трубочкой. Ногтем, покрытым оранжевым лаком, неспешно постукивала по стенке бокала.
— А как ты думаешь, долго ли удастся скрывать мое состояние?
— Пока я не вижу никаких проблем. Мы можем сказать — и это правдоподобно, — что ты проходишь профилактический курс. А когда встанет вопрос о госпитализации — тогда… Если до этого дойдет, возможно, я сумею удержать в тайне недели две от твоей семьи, а от внешнего мира, может, и месяц.
Глаза Эвелин расширились.
— Правда? Это здорово. Гораздо больше, чем я думала. Но как тебе удастся?
Рурк пристально посмотрел на нее, потом решительным и твердым голосом ответил:
— Не беспокойся. Я сумею.
— Да, — пробормотала Эвелин, изучающе глядя на него, — я уверена. Ты справишься.
В комнате снова повисла тишина. Немного погодя Рурк спросил:
— Ты… не собираешься рассказать семье?
— Пока нет. До тех пор, пока не проверну то, что хочу.
— И даже приемным детям?
— Особенноприемным детям, — в глазах блеснули веселые искорки. — К примеру, сказать Мэделин — это все равно что объявить на весь белый свет. Ее первой мыслью будет, как извлечь собственную выгоду. Она может собрать пресс-конференцию, превратить все в личную драму, я даже вижу заголовки в газетах. — Подняв руку, она очертила в воздухе рамки газетной полосы. — «Убитая горем кинозвезда Мэделин Кэтчем летит, чтобы сидеть у постели своей умирающей мачехи». — Эвелин скорчила гримасу.
— Пожалуй, так оно и будет, — засмеялся Рурк и поднял бокал, будто чокаясь в воздухе.
Эвелин любила приемных детей, но никогда не закрывала глаза на их недостатки.
Поднявшись, она вернулась к бару и поставила пустой бокал. Оттуда прошла к французским дверям. Постояла, скрестив руки на груди, глядя на маленькую террасу с садиком, на огни города, не очень яркие, размытые дождем. Рурк наблюдал за ней и ждал.
— Больше я не
— Да, — тихо согласился Рурк.
Разум уверял — хорошо, что она решилась, но душа затрепетала: наконец Эвелин сказала об этом прямо. С первой секунды, как только она призналась в своей болезни, этот молчаливый вопрос повис в воздухе, словно невидимая электрическая дуга.
— Но кого? Кого из них мне выбрать? — Эвелин взглянула вверх, на небо. — Естественно, я должна отдать предпочтение кому-то из детей Джо, но, честно говоря, видишь ли ты Чэда руководителем фирмы? Или Мэделин? Единственное, чем интересуется мой приемный сын, — скотоводческой компанией Кэтчемов. Если ты не умеешь ловить животных арканом, клеймить их, натягивать колючую проволоку вокруг загонов, для Чэда ты не представляешь никакого интереса. А Мэдди и того хуже, она вообще вряд ли осознает, что за пределами Голливуда мир тоже существует.
Развернувшись, Эвелин принялась ходить по комнате.
— А как насчет Китти? Она довольно умна.
Рурк, без сомнения, исполнял роль «адвоката дьявола». А куда ему деваться? Он понимал, что у него возник неожиданный шанс быстро прояснить собственное положение. Никогда раньше они с Эвелин не обсуждали ее возможных преемников, не было необходимости, но теперь…
Эвелин привалилась к стене, пытаясь противостоять очевидному. Но он знал ее, она обладала редкой способностью отбрасывать сантименты и эмоции, принимать решение, основанное на логике и прагматической оценке ситуации. Самообман — не в ее характере. Рурк был уверен: точно так же Эвелин поступит и теперь, рассмотрев и изучив все факты до единого. А ему, Рурку Фэллону, следует запастись терпением.
— Да, Китти умна. Но она не потянет. Девочка выросла в тени Мэделин, и она до болезненности не уверена в себе — в своей внешности, в уме, способностях. И что еще хуже — ее тоже не интересует бизнес, даже больше, чем сестру. Необходимость каждый месяц прилетать домой на заседание правления — для Китти настоящий подвиг. Она хочет только одного — писать свои пьесы и вести независимый образ жизни в Нью-Йорке.
Рурк вспомнил о своих первых годах жизни в Хьюстоне и горько усмехнулся: хорошенькое дело — независимый образ жизни с ежеквартальным чеком с дивидендами. Естественно, он не высказался вслух, если у Эвелин и была какая-то слабость, то это Китти.
Когда Эвелин выходила замуж за Джо, Мэделин исполнилось четырнадцать, Чэду десять, а Китти всего четыре. Эвелин растила ее и любила, как собственную дочь. Из трех приемных детей у нее с Китти самые близкие отношения.
— Так… А остальные? Как насчет Лоуренса?
Совершенно безнадежный вариант. Они оба это понимали. Тем не менее еще полчаса обдумывали, обсуждали и отводили одну кандидатуру за другой. Никто из совета директоров «Эв косметикс» не годился на столь ответственный пост.