Возвращение домой
Шрифт:
Увидев в окно, как Оливия таскает мусор, Лукас подорвался вниз. Я видела, как он настойчиво отстранил девочку от тяжелого занятия, хотя сам был немногим сильнее. Признаться, в груди у меня кольнуло от гордости и беспокойства одновременно.
— Он слабый, — сказала мама, встав рядом. — В стае таких не любят.
— Это не слабость, — возразила я. — Если он не чурается труда…
— Женского труда, — педантично подчеркнула она. — Кто из самок захочет равного в пару?
— Не своди всё к животным повадкам, — поморщилась, отступая
— Кто-то даже чересчур, — пробормотала она и добавила громче: — Не недооценивай влияние второго «я». Знаешь, почему ты до сих пор одна?
— Бога ради, — выпалила громче, чем следовало. — Я была замужем! У меня сын!
— Потому что твой мужчина не мог взять над тобой верх, — философствовала она дальше. — Ты родилась, чтобы быть альфа-самкой.
— Ну всё, — оборвала я. — Хватит. Ты с двенадцати лет твердишь мне одно и тоже, остановись, наконец. Мы с Марком никогда не будем вместе.
— Почему он не завел постоянную спутницу? — спокойно гнула мать свою линию. — Почему согласился терпеть твой довесок и разрешил задержаться за смешную услугу?
Не знаю, что меня взбесило больше: ее тупая непробиваемость, оскорбление Лукаса или формулировка «смешная услуга», — но в глазах потемнело. Показалось, я вцеплюсь ей в горло и буду давить, пока ногти с аккуратным маникюром цвета чайной розы не перестанут скрести мои руки в попытке вырвать драгоценный вдох. Или лучше: я буду раз за разом подводить ее к грани беспамятства, милостиво дарить глоток кислорода и снова выдавливать его по капле…
Мать отшатнулась. За маской высокомерия мелькнул страх. Наверное, он и отрезвил, слишком редкий гость на неэмоциональном лице. Я качнулась назад, сжимая вместо дряблой шеи ствол растущего в горшке лимонного дерева. С жалобным хрустом декоративное растение преломилось пополам.
— У меня аллергия, — сказала глухо.
…Вечером мы валялись на кровати и смотрели мультики. Интернет мать таки провела, пароль оставила стандартный, не пришлось идти на поклон. Итан вызвался проводить Оливию домой и еще не вернулся. Не то чтобы меня это беспокоило, просто нервничала обо всем, что выбивается из привычного графика. Погода действовала угнетающе, хотелось спать или минимум не выбираться из-под одеяла. Подперли дверь комодом, и я быстро заснула, пригревшись под теплым боком Лукаса.
О приходе Сола я предупредила, и мама расстаралась на славу. Дарквилл, спустившийся после одиннадцати, остановился с сунутой под майку рукой — почесывал живот, — взирая на количество посуды и заваленный продуктами стол. Присвистнул.
— У нас праздник?
Мама неодобрительно поджала губы, оценив его домашнюю пижаму (прежде Итан не позволял себе такие вольности), но мужчина не смутился.
— Адалина пригласила гостя, — отозвалась, наконец. — Это друг альфы.
Закатила глаза, пока она не видит. Так вот в чем причина ее энтузиазма? Никогда не думала, какое место Сол
Лукас, заметив мою гримасу, постарался скрыть улыбку. Итан, улучив момент, подмигнул. Настоящий кружок заговорщиков.
…Сол широко улыбался.
— Ада, — сказал он, притягивая меня в объятия. Отпустив, предложил руку Лукасу. — Привет, парень.
— Здравствуйте, — ответил мальчик, пожимая ладонь.
— Это для прекрасных дам — Жестом фокусника схватил со скамьи у входа два букета. Попышнее, с лилиями, наверняка матери, она обожала пахучие цветы. — А это тебе.
Лукас принял упакованный в коробку бластер ярко-оранжевого цвета с узнаваемым логотипом Nerf. Мгновение изучал игрушку, затем поднял растерянный взгляд. Сол смутился.
— Все мои племянники играют в эти штуки, да и я сам… — Неуверенно хохотнул. — Знаешь, мы с соседскими мальчишками обычно собираемся по воскресеньям после похода в церковь. Если твоя мама не против, приходи. И ты, Ада, тоже присоединяйся, — добавил. — Я живу там же. Отца забрала старшая сестра, младшие выскочила замуж, а я вот остался…
— Спасибо, Сол, — улыбнулась благодарно. — Если получится, обязательно придем.
Обед получился великолепным. Под безыскусными, но совершенно искренними комплиментами мать расцвела и милостиво поведала о том, как не умела готовить моя бабушка, как недовольна была свекровь, получив в невестки кулинарную неумеху, и как мама из кожи вон лезла, лишь бы утереть ей нос. В других выражениях, конечно. Мужчины наперебой уверили, что рядом с ее профессионализмом меркнут именитые шеф-повара. Мы с Лукасом наелись раньше, чем закончились словесные расшаркивания.
Итан убежал до десерта, взяв обещание оставить ему кусочек пирога. Нас троих мама выдворила из кухни под благовидным предлогом. Чтобы не вести Сола в крохотную комнатушку наверху, остались в гостиной. Лукас устроился в дальнем кресле с подаренным бластером, мы затеяли партию в карты.
— Джин-рамми?
— Давай.
Крупные руки изящно тасовали колоду.
— Я давно не играла, — пробормотала.
— А мне никогда не везет, — успокоил он. — Не переживай. Даже если продуешь, я никому не расскажу. Только сестрам — они вечно побеждают и эксплуатируют меня по полной, пользуясь правом загадать желание.
— Что самое необычное ты делал? — заинтересовалась я.
— Перекрывал крышу. C тех пор мы обговариваем желания заранее.
Стопка уменьшалась, комбинации выходили слабенькие. Лукас уже разобрался с механизмом и выстрелил на пробу. Убедившись, что мягкие патроны с пластиковым наконечником не причинят вреда, начал прицеливаться.
— Как ты жила эти годы? — негромко спросил Сол. — От тебя не было вестей.
— Я писала родителям, — обошлась полуправдой. — А жила как… нормально. Замуж вышла. Сына вот вырастила.