Возвращение эпохи драконов
Шрифт:
Завернув за очередное дерево, Халан услышал знакомый голос. Мальчик затаился и прислушался.
– Ивар? – прошептал волшебник. – Что он тут делает? Его же с этим противным лучником забрали эльфы.
В голове промелькнула мысль о призраке, но Халан ее отбросил. Следом мальчик услышал и голос Раберика.
«Два призрака – это уже многовато, – усмехнулся он и затаился в кустах. – Как им удалось сбежать? Нужно все выяснить».
– Ага, – язвительно согласился Ивар. – Давай подождем, пока те тролли, что пошли в сторону, вернутся и убьют нас.
– А ты хочешь бродить ночью по
– И что ты предлагаешь?
– Пройти немного дальше и подождать рассвета, – произнес Раберик. – Не торопись, Стерока мы похоронили, да упокоится его душа с миром, а завтра найдем и остальных.
– Думаю, это будет вполне разумно, – согласился третий голос.
«А это еще кто?» – подумал Халан.
Отважная компания совсем не нравилась мальчику. Он не мог понять, почему охотник и лучник здесь. Если они убежали от эльфов, то как им удалось пройти через троллей? Почему Стерок мертв? Неужели, тролли перестарались? Вопросов было много, и Халан решил сыграть в старую игру. Он вышел из-за кустов, пройдя несколько шагов. Потом побежал приблизительно в сторону говорящих. При этом он старался как можно больше шуметь. Пролетела стрела, мальчик увернулся, за ней следующая, задевшая плечо. Халан упал и застонал.
– Это человек, – встревожено произнес Ивар и приблизился. – Халан?
– Вот это встреча! – изумился Раберик.
– Я так испугался… – шмыгнул носом мальчик.
Ивар ему помог встать и осмотрел рану.
– Хорошо, что не эльф стрелял, – сказал Ивар. – А где Заммира? Что произошло на равнине?
– Не знаю… – протянул Халан. – Стерок что-то сделал, меня с Заммирой отбросило к лесу. Мы побежали, я отстал и заблудился.
Ивар посмотрел на Раберика, тот пожал плечами. Мальчик дрожал, на его глаза наворачивались слезы. Еще чуть-чуть и соленые капли польются по щекам. Охотник прижал Халана к себе, говоря:
– Когда мы пришли, все были мертвы… Стерок тоже…
Ивар улыбнулся, желая преободрить мальчика, и махнул рукой, чтобы все следовали за ним. Халан медленно брел последним, перебирая в голове различные варианты. Что могло убить троллей? Неужели старик оказался настолько могущественным, что смог обезвредить всех? «А этот Стерок не прост был. Что такой сильный волшебник делал в компании охотника и девушки? – спрашивал сам себя мальчик, шагая за остальными. – Не нравится мне все это. Суринах», – выругался мальчик, увидев, что охотник вывел всех к той самой речке, где меньше получаса назад пил воду он сам.
– Переночуем здесь, а утром отправимся на поиски, – решил Ивар и, присев возле воды, стал пить.
Халан, съежившись, устроился возле дерева и уснул, стараясь не привлекать к себе внимания и обострив на всякий случай слух. Раберик оглядывался по сторонам, прислушиваясь к ночному лесу.
– Все-таки нужно было сначала поискать, – сказал Ивар, поднимаясь. – А что, если Заммира попала в беду?
– Вперед, – махнул рукой лучник. – Ты мимо нее десять раз пройдешь и не заметишь, темнота такая… Успокойся и иди спать, я подежурю.
– Она же девушка… – протянул охотник, располагаясь на траве недалеко от Халана.
– Эта девушка не даст
– Скорее, дерзкая, – вставил эльф, вспомнив, как Заммира вела себя на границе. – За такое могут и убить в наших краях.
– А за что еще в ваших краях наказывают, умник? – съязвил Раберик, но Луриан пропустил вопрос мимо ушей и закрыл глаза. – Посмотрел бы я на тебя, когда твоя жена пропадет.
Эльфа всегда удивляло поведение людей по отношению друг к другу. То они чрезмерно заботятся о близких, то убивают или предают. При этом не испытывают ни малейшего сожаления, а на суде могут еще утверждать, что этого и не совершали. Как можно так поступать? Среди эльфов такого не было. Виновных и дерзких, как выразился Луриан, наказывали за глупость. Все подчинялись одной великой цели, знали место и обязанности.
Луриан также знал свой долг: защитить границу любой ценой. Но он не смог этого сделать, да еще позволил троллям убить командира. Позор, теперь главное – доказать правоту. Луриан мог это сделать, предоставив свидетелей, которыми в данный момент были его путники. Поэтому эльф и отправился дальше с этой подозрительной компанией. Это самое разумное решение, которое можно было сделать в данной ситуации.
Эльф уверен, что никто не посмеет тронуть его, ведь смерть эльфа повлечет за собой большие беды. А никто сейчас не хотел войны. Отношения двух рас только начали налаживаться. После смерти Манолса было получено приглашение на совет старейшин. Последний такой совет созывали две тысячи лет назад в Шандорсе, когда Коноварий решил истребить драконов. Встревоженный Первый волшебник, заручившись поддержкой Ромарга – дедушки Луриана, думал убедить правителя, что он совершает ошибку. Но Коноварий был упрям, к тому же его поддержали другие члены совета.
После завершения заседания старейшин, эльфы покинули земли Руны. А теперь по этим землям ходят целых три эльфа. Один здесь и двое, один из которых отец Луриана, на совете. Вообще должен был поехать сам правитель, но он готовился к облачению. Старые эльфы, при желании, уходили в горы, принимали сан и служили богам. Поэтому на совет были посланы двоюродные братья правителя.
Луриан проснулся от стонов лучника и недовольно посмотрел по сторонам. Халан и охотник мирно спали, как и дежурный.
– Люди, – проговорил Эльф и, подойдя к Раберику, потряс его за плечо.
Лучник открыл глаза и уставился на эльфа так, как будто это он заснул на карауле.
– Ты стонал, – объяснил Луриан, и, отходя на свое место, продолжил: – Хороший из тебя сторож.
– Я не спал, длинноухий, – прошипел лучник.
– Ага, – согласился эльф, – это мне приснилось.
Раберик вздохнул, глядя, как Луриан спокойно засыпает, и встал. Лучник устал сегодня в пути и лишь хотел присесть ненадолго, но уснул. Сон не дал ему облегчения, а принес с собой кошмары, мучившие долгие годы. Сколько ни пытался Раберик избавиться от них, все было тщетно. Он уже привык ночь за ночью просыпаться в поту, проклиная себя, что согласился стать наемником. Это были ужасные дни, о которых лучник не любил вспоминать. Все его прошлое, вернее, та часть, что он помнил, состояло из убийств и грабежей.