Возвращение грифона
Шрифт:
— Думаю, слушают и смотрят, — пожал я плечами, усаживаясь на краю кровати, — а тебе не все равно? Мне наплевать.
— Тебе-то да, — Василиса покраснела и натянула на грудь одеяло, — а я вчера, значит, удовлетворяла тебя под прицелами камер наблюдения? Ой, мамочки… стыдоба какая!
— Наплюй. Ты вообще-то с лицом Джессики Альбы, значит, удовлетворяла меня не ты, а она, древняя актриса. Так что ты — это не ты, и тебе нечего бояться. Поняла?
— Хе-хе… — а я как-то не рассматривала ситуацию с такого ракурса, ну ты и голова у меня! И правда — это же не я была, так что наплевать! Эй, вы, там! Глядите, какие у меня классные
— А почему дулю? Ты думаешь, они от нее возбудятся? — задумчиво сказал я, рассматривая свою благоверную, крутящую две аккуратные фиги куда-то в потолок. — А сиськи у тебя и вправду классные. Всегда это говорил. Хватит валяться, надо еще позавтракать, сейчас, похоже, и Серега явится. Айда в ванную.
Мы едва успели до прихода Сергея натянуть на себя одежду, кстати, свою, летательную. На всякий случай. Мало ли что… Тем более мне нравилось, как выглядит Василиса в этих шортиках.
Сергей ворвался в номер, как ураган. Он был свеж, бодр, полон сил и горел желанием рассказать, как он провел ночь.
— Представляете, собираюсь лечь спать и говорю: «Две недели без бабы! Ну хоть какую-нибудь, хоть завалященькую! Хоть с попой шершавой, как ананас!» И что вы думаете? Проходит пять минут, дверь номера открывается, и заходит такая детка — как с обложки эротического журнала! Заявляет: «Меня звать Элла». И тут же раздевается, и… в общем — ночь была незабываемой! Я в восторге! Да шоб мы так жили!
— Ты в курсе, что нас пишут во всех ракурсах? — осторожно осведомился я, подняв брови домиком.
— Да пошли они на хрен! Пусть хоть оппишутся! Пусть там у мониторов своих… в общем — нечего мне стесняться. Я был на высоте, хоть в порножурнал вставляй. Пусть стесняются те, кому показать нечего! Знал, конечно, что пишут. Тем забавнее было… А у вас вкуснее… ммм… — Сергей прожевал и тут же прямо двумя пальцами, под возмущенный вскрик Василисы, зачерпнул красной икры из вазочки и сунул себе в рот, — а ничо так жизнь! Налаживается! Главное, чтобы не убили на этой службе, а так-то мне тут нравится.
— Это замечательно, что вам нравится, — Петр Иванович возник за спиной совершенно неожиданно, как призрак, мы даже вздрогнули, — те, кто нам служит, вознаграждаются по их заслугам. Машина вас ждет. И хочу еще раз предупредить, — осознайте важность задачи, и… не нужно делать глупостей. За вами наблюдают и будут наблюдать. Извините, это специфика службы.
В машине — небольшом минивэне с тонированными стеклами, находились двое — водитель, и с ним радом Константин — тот, что вечером, или вернее, ночью, провожал нас до наших комнат. Оба они были лет тридцати от роду, оба в неприметной одежде, с неприметными лицами — пройдешь мимо, и даже не вспомнишь, что видел такого человека. Подумалось, как визитная карточка Агентства «Серые люди». Люди-призраки…
— Куда поедем? — спросил Константин, глядя на меня.
Само собой — кто тут главный? Кто главная спица в колесе? Василий Кольцов! Приятно, однако… Хихикнув про себя, не думая, кинул:
— Едем на место гибели родителей Василисы. (Я уже давно для себя определил, что делать в первую очередь, когда попаду в город. Первое, с чего нужно было начинать, — допросить тень Владислава Петровича Гринькова.)
— Но это за тысячи километров от нас! — удивленно констатировал наш охранник.
— И что? — пожал я плечами. — Мне нужно туда. Обязательно. Так
— Надо так надо, — индифферентно пожал плечами Константин и что-то сказал в пустоту, что — мы не расслышали. Но машина сорвалась с места и помчалась вперед, расталкивая воем сирены поток простых граждан. Следом помчалась машина сопровождения — день начинался вполне так забавно и весело.
Глава 2
Самолет зашел на посадку, и я смотрел с высоты на свой город. Нечасто видишь с небес место, где родился, где провел практически все годы своей жизни. Мешанина из заводских корпусов, жилых домов, дорог и дачных массивов, плавно перешедших в городскую черту. Город сильно разросся, три миллиона населения все-таки. Не столица, но… большой промышленный центр, один из главных центров нефтеторговли и перекачки газа.
Нефть потеряла свою актуальность как топливо, но совсем не потеряла ценность как сырье для производства практически всего, чем мы сейчас пользуемся — от пластмасс до продуктов. Кстати сказать, иногда я подумывал о том, что процентов девяносто того, что я ем, совсем не мычало и не кудахтало, а скорее булькало, истекая из скважины. За последние десятилетия производители научились так искусно маскировать свои подделки под натуральные продукты, что только экспертизой можно отличить. Впрочем — не все ли равно, если бифштекс, который я ем, выглядит как бифштекс, пахнет как бифштекс и усваивается так же, как бифштекс. Вообще-то мне жалко убивать животных. Чем они провинились, что мы вот такие хищники? Как-то зашел в дорогой магазин и увидел на холодильном прилавке несколько молочных поросят. Меня чуть не вырвало — они были ужасно похожи на младенцев, тихо улыбающихся во сне. А этот прилавок напоминал прозекторский стол в морге…
Я поделился своими мыслями с Василисой, она ойкнула, представив этих поросят-младенцев, и заверила, что мы никогда не купим эти трупики. Лучше всю жизнь питаться травой, чем превратиться в поедателей младенцев.
В аэропорту нас ожидал автомобиль, как две капли воды похожий на тот, на котором мы ехали в Москве. Константин прилетел с нами, а водитель и охранники были другими.
Весь полет занял что-то около часа — самолет скоростной, комфортабельный, настоящая воздушная гостиница. Подумалось — вот куда идут народные средства! А я за семьдесят тысяч зарплаты парился в вонючем отделе, в котором даже компов нормальных не могут поставить. Туалет карболкой моют, как в Отечественную войну. Зайдешь — дышать нечем от вони окурков и дезинфекции.
— Сразу на место убийства? — спросил Константин, бесстрастно глядя на нас серыми глазами.
— Сразу, и на место, — подтвердил я, посмотрев на пролетающие за окном машины, на лоскутки дачных участков, на которых под весенним солнцем копошились фигурки дачников-курдючников.
Через час мы были на месте. Автомобили остановились прямо на проспекте, в том месте, где висел знак «Остановка запрещена». Патрульный автомобиль ГАИ, который находился в свободной охоте в двухстах метрах от нас, тут же сделал вираж и подрулил к злостным нарушителям, но после того, как Константин показал ему какое-то удостоверение, испарился от греха долой так, будто его пнули в зад кованым носком армейского сапога.