Возвращение императора
Шрифт:
Бажан обреченно застонал. Деваться некуда, ультиматум придется принимать, иначе последствия окажутся даже не хочется думать какими. Но это означало конец его карьеры, как политика, причем навсегда.
В его голову премьер-министра пришла еще одна мысль, от которой он задохнулся от ужаса. Ведь император вряд захочет долго терпеть у себя под боком независимую Окрайну, тем более, культивирующую ненависть к бывшей метрополии. Все планы, все надежды пошли прахом. Самому бы уцелеть. О том, что творилось на Россе во время воцарения этого самого Алесия он слышал. А здесь будет
Бажан обхватил руками голову и глухо застонал от тоски.
Адмирал Шемич мрачно взирал на тактический экран, сообщающий о подтягивающемся флоте противника. Силы были несопоставимы, просто несопоставимы – против его двадцати шести едва отремонтированных кораблей шло больше двухсот окраинских. Правда, сто пятьдесят из них являлись всего лишь рейдерами, но пары десятков рейдеров и крейсеру хватит. Против линкоров они, конечно, ничто, но линкоров у него осталось всего шесть, да и те дышали на ладан.
После сражения с карханцами уцелевшие росские корабли отошли к планете, где их начали спешно ремонтировать на орбитальных верфях, но ни времени, ни ресурсов не хватало. Кое-как привели в порядок двигатели, системы вооружения и генераторы защитных полей, но не у всех – два линкора и два крейсера все еще оставались небоеспособными, находясь на стапелях. Боезапаса росский флот также имел минимум, едва хватит на час боя. А что потом? Гибель, если не успеет подойти помощь. А она, по сообщению Тарковича, обязательно будет – об этом сообщили не только росские посольства, но и ларатцы через курьера – их курьерский корабль два часа назад вышел из гипера невдалеке от Росса и передал официальное сообщение о вхождении Ларата в состав Империи. Беда только, что ларатскому флоту понадобится, как минимум, трое суток, чтобы добраться до Росса. Пятьдесят три световых года как никак.
Вопрос, знают ли об этом окрайны? Если узнают, то могут и сбежать – всегда отличались трусостью, били только слабых. Может, сообщить им о скором прибытии ларатцев? Вопрос только: поверят ли? Очень сомнительно.
Самое обидное, что по-настоящему боеспособные корабли врага раньше являлись росскими – это были те самые сбежавшие во время прихода императора восемь линкоров и сорок четыре крейсера разных классов. Они наиболее опасны, хотя экипажи на них скорее всего не росские – вряд ли «сознательные» оставили их на кораблях. А это дает неплохой шанс – неопытные экипажи не сумеют использовать возможности своих кораблей в полной мере, для хорошей слетанности нужны годы и годы.
– Перешлите окраинскому флоту полученное сегодня сообщение с Ларата, – резко бросил Шемич офицеру связи.
– Есть! – козырнул тот и поспешил выполнить приказ.
Через некоторое время он отчаянно покраснел и повернулся обратно к адмиралу.
– Ну что там?
– Они послали нас в… и на… Не верят.
– Жаль, – огорчился Шемич, как ни крути, жить все-таки хотелось. – Флоту построение по схеме № 8!
Окраинцы двигались навстречу, как на параде, даже не перестраиваясь в боевые порядки. Адмирал удивленно смотрел на экран. Их командующий что, вообще
– До рубежа огневого контакта осталось шесть световых минут, – доложил тактический офицер.
Шемич привычно загнал вглубь предбоевой мандраж и принялся отдавать команду за командой. Единственный росский авианосец выпустил истребители, тут же веером разошедшиеся в стороны, охватывая эскадру с флангов. Адмирал с тоской проводил взглядом отчаянных парней, идущих умирать – каждый из истребителей одновременно являлся брандером. Другого выхода не было, иначе поражение будет быстрым и неминуемым. А брандерная атака истребителей, которой окрайны никак не ждут, может заставить их повернуть обратно. Цена вот только слишком высока – на брандерах шла элита флота, лучшие пилоты, воспитать таких непросто.
– Господин адмирал! – внезапно вскинулся офицер связи, в его глазах горело радостное безумие. – На связи имперский крейсер «Петер Кораблестроитель» с личным вассалом Его величества на борту!
– Слава тебе, Господи! – просиял Шемич. – Давай!
Офицер что-то лихорадочно переключил на пульте, и на стенном экране возникло изображение смутно знакомого молодого офицера в белоснежном мундире личного вассала императора.
– Господин адмирал? – спросил он.
– Да! – четко ответил Шемич.
– Я командир «Петера Кораблестроителя», личный вассал Его величества Алесия II, капитан первого ранга Ландрис. Прибыл по приказу императора для усиления вашей эскадры. После модернизации орудия моего крейсера способны поражать цели на расстоянии до четверти светового часа, оставаясь вне досягаемости орудий противника.
– Сильно! – удовлетворенно хмыкнул адмирал. – Какие будут приказания?
– От меня? – в голосе Ландриса появилась некоторая растерянность.
– Вы – личный вассал императора, – незаметно усмехнулся Шемич. – Согласно табеля о рангах во время отсутствия Его величества вы являетесь верховной властью на любой имперской планете. То же самое и с флотом.
– У меня недостаточно опыта для командования, – справился с собой капитан серого крейсера. – Поэтому возлагаю его на вас. Единственно, для начала я передам окрайнам ультиматум императора, а чтобы они восприняли его всерьез, уничтожу парочку кораблей похуже.
– Почему похуже? – удивился адмирал.
– Нам эти корабли еще пригодятся, – улыбнулся Ландрис. – К тому же в систему Гонхас на форсаже идет ларатский флот, которому приказано любой ценой остановить атаку на Росс, вплоть до кварковой бомбардировки Окрайны. К сожалению, их правительство еще не знает этой приятной новости. Но, думаю, вскоре узнает.
Шемич откинул голову назад и от души расхохотался. Да уж, Алесий шутить не любит, такой жесткости он от императора не ждал. Представив себе реакцию окраинского правительства на прибытие «отмороженных» ларатцев, он довольно потер руки. Вот уж порадуются! А по заслугам сволочам, по заслугам! Нечего было, как падальщикам, накидываться на ослабевшую метрополию.