Возвращение из ночи
Шрифт:
Теперь я поняла, откуда была его сдержанность по отношению ко мне. А я-то принимала ее за холодность, безразличие. Какая я была дура! Ведь если бы он был ко мне равнодушен, разве привез бы меня сюда, позволил бы жить в его доме, пользоваться его вещами, пачкать красками стены и пол! Он отдал мне целую комнату под мастерскую, чтобы я могла там делать, что захочу. Я рисовала целыми днями, ела его еду, пила его вино, спала в его постели! Он был сдержан и ненавязчив, а теперь предложил мне выйти за него замуж! Значит, он любит меня. Ведь не станет такой
— Не знаю, каким ты был раньше, — прошептала я, — но я узнала и полюбила тебя такого, какой ты есть... Я так счастлива...
— Надеюсь, ты говоришь это искренне и не пожалеешь о своих словах.
— Никогда!
Проснулась я утром в своей спальне. Я не помнила, как оказалась здесь. А может быть, я не уходила из нее? Просто мне приснился эротический сон?
Он вошел в комнату и положил на мою постель охапку нежно пахнущих бледных роз. Спросил.
— Как спалось?
По его голосу, его взгляду я поняла, что все было на самом деле.
— Мне приснился удивительный сон, — прошептала я, с легким кокетством поглядев на него.
— И мне, — с улыбкой ответил он. — Я хочу, чтобы нам всегда снились одинаковые сны. Так ты решила?
Я взглянула ему в глаза и вдруг меня обдало жаром, я поняла, что мой ответ предрешен. Я могу сказать только "да", у меня просто не повернется язык для другого ответа. Было в его глазах что-то такое, отчего меня снова пронзила дрожь...
— Да... — прошептала я. — Я согласна...
— Если не возражаешь, мы отпразднуем завтра вечером нашу помолвку. Я приглашу друзей, а ты присмотрись к ним. Может быть, потом набросаешь их портреты.
— Я попробую, — растерянно согласилась я.
— Вот и хорошо. Видишь ли, мне приятно жить в доме, где меня окружают лица моих друзей. И пусть будут их истинные лица, ведь ты умеешь рисовать то, что скрыто у человека внутри?
— Я рисую то, что вижу и чувствую, — сказала я. — Это само так получается, словно кто-то водит моей рукой. Но так бывает не всегда. Если такое состояние не приходит ко мне, я ничего не могу нарисовать.
— Но здесь ты рисуешь каждый день!
— Да, ты окружил меня такой красотой, здесь все так прекрасно, что я могу жить в своем сказочном мире все время, ничто не мешает мне заниматься творчеством. Именно об этом я мечтала всю жизнь, но даже представить не могла, что так когда-нибудь будет! Ты поселил меня в сказке! А теперь предлагаешь стать твоей женой. Знаешь, мне почему-то немного страшно, наша жизнь изменится, если мы станем мужем и женой!
— Чего ты боишься? — улыбнулся он, — обязательств, быта? На этот счет можешь не беспокоиться, все останется так же, как сейчас. Мне не нужна кухарка или уборщица, все это есть у меня...
— Да, но я их не разу не видела!
— Главное достоинство прислуги — оставаться незаметной, — усмехнулся он. — А теперь мне нужна верная, надежная подруга, такая, как ты...
Маша,
Сзади за ними на небольшом расстоянии двинулись еще четверо рокеров.
— Пусть они уйдут, — заявила Маша.
— Чего?
— Боишься остаться без охраны? — засмеялась Маша.
— А ты не боишься?
— Чего? — передразнила его Маша. — Уж не тебя ли?
На улице хлестал дождь, ветер был в лицо.
— Замерзла? — повернулся к ней Фрэнк.
— Есть немного, — ответила Маша, стуча зубами.
— Ладно, сейчас машину возьму.
— А если я с тобой не поеду? — с вызовом произнесла Маша.
— А если твоих дружков пришьют? Куда ты денешься?
Маша увидела буквально в нескольких шагах от ресторана ворота с проржавевшим замком. Фрэнк толкнул их, потом ударил по замку изо всей силы. Что-то заскрипело, заскрежетало, ворота подались.
— Подожди здесь, — сказал он и исчез в темноте.
Где-то в глубине, за забором тускло засветила лампа, рядом громко залаяла собака.
— Молчать, Кардан! — рявкнул Фрэнк.
— Эй, кто там? — прохрипел чей-то сонный голос.
— Машина нужна.
— Ты, что ль, Федька? — мелькнул вдалеке сгорбленный силуэт в кепке.
— Ну?
— Смотри, Федька, до утра машину поставь! — кричит сторож.
— Да я через час! — весело отвечает Фрэнк.
Из ворот выехал старый "БМВ". Фрэнк распахнул дверцу.
— Садись.
— Ладно, — сказала Маша, — только отпусти своих. И пусть за нами не едут!
— Да хрен с ними! — Фрэнк вырвал руку, повернулся к приятелям, сделал знак рукой.
Они молча кивнули, двинулись к своим мотоциклам, вот взревели моторы, черные тени рванули по улице и скрылись в темноте.
Маша забралась на сиденье, и они помчались по улице, выскочили на пустынную набережную.
— Куда мы едем? — спросила Маша.
— Расслабься. — Усмехнулся Фрэнк и нажал на газ.
Они выехали на шоссе, пересекли кольцевую дорогу и помчались вдоль леса все дальше и дальше от города.
— Не боишься? — спросил Фрэнк.
— Нет! Какой же русский не любит быстрой езды! — бодро произнесла Маша.
— На флэт? — Фрэнк обнял ее за плечи правой рукой.
Маша отстранилась, прижалась к спинке сиденья.
— Отвези меня домой!
— Отвезу! Говорю, расслабься!
— А ты не лапай!
— Тебе сколько лет-то?
— Восемнадцать, — соврала Маша.
— Ха! А мне двадцать восемь! Знаешь, была у меня одна девка, вроде тебя. Умница, красавица! Викой звали. В общем, поженились мы с ней. Ну, я совсем молодой был, дурак. Уехал на лето шабашить, возвращаюсь — она с мужиком, в моей постели... Она — в слезы, он мне целит пикой в ребра. Я за ствол, пальнул ему в череп. Словом, сел... Через четыре года вышел, прихожу к ней, по благородному, будто не было ничего. — в голосе Фрэнка прозвучала искренняя горечь и он замолчал.